- Чёрт бы вас побрал! - прорычал Фриц, инстинктивно вжимая голову в плечи, но секундой позже отмахнулся от инстинктов: терять и так было уже нечего. Он на одном дыхании преодолел последние три ступеньки, но безобидная, казалось бы, фобия бельгийца сделала своё чёрное дело. При звуке имени друга Рудольф машинально оглянулся, и секундой позже его шеи коснулось лезвие кинжала, выскользнувшего из рукава Хенцау. Каким-то боковым сознанием Фриц успел отметить, что крови на клинке нет.
- Вот это мне повезло, - протянул граф, усмехаясь нехорошо и триумфально. - Потом разберёмся, Артист, насколько вы утратили моё уважение, - сейчас есть дела поважнее. Да-да, дорогой Тарленхайм, это уж к вам относится.
- Никаких условий, - одними губами выговорил Рассендилл.
Фриц мысленно отмахнулся. Что он за руританский солдат, если позволит принести в жертву хоть одного Эльфберга?! (Михаэль не в счёт. Сам себя вне закона поставил.)
- Предлагаю честную сделку, - шальные глаза Руперта наводили на мысль, что он, опьянённый внезапной удачей, импровизирует на ходу. - Ваш друг-артист и содержимое его карманов в обмен на полную амнистию и кусочек родной земли. Небольшой такой кусочек, размером с дядино поместье, - подмигнул он.
- Опять блефуете, - натянуто улыбнулся Рудольф. - Вдруг мои карманы не стоят и горсточки земли?
- Кто тут блефует, - Руперт, словно поддразнивая, дёрнул его за ворот тужурки. - Если вы здесь и притом в одном поезде с Тарленхаймом - как говорит старина Берсонин, шерше ля фам. Понятное дело, не ту фам, которая наша попутчица.
При имени Берсонина Фриц скосил глаза вниз, но самопровозглашённый сыщик, должно быть, стоял слишком близко к вагону, и увидеть его сверху не удалось.
- Опомнитесь, Хенцау! - выкрикнул он. - В вагоне труп. Вы уже на нелегальном положении. Ваши бывшие коллеги, не моргнув глазом, скрутят вас и прикончат - им неприятности не нужны, да и Рассендилл, к слову, тоже. Один против пятерых - уже многовато, не находите?
- Вот поэтому лишние участники в нашей дискуссии ни к чему, - прервал Хенцау. - Мне теперь, честно говоря, плевать, по чьей милости герцог сыграл в ящик и что вы там наплетёте властям. Главное - чтобы меня в этой истории уже не было!
- И куда вы собрались? - укоризненно хмыкнул Рассендилл: в его голосе отчётливо слышалось невысказанное "ты" и "безголовый мальчишка". - Зимой, в горы, без коня и шубы?

- За меня не беспокойтесь, лучше подумайте о себе, - почти нежно пропел Руперт. - Скажем так, мои профессиональные секреты никого не касаются. А если их нет, ну, замёрзну я, кто будет плакать? Ладно, - добавил он прежним тоном, - болтать некогда. Выкладывайте, что там у вас, да без фокусов. Иначе я не дам за вашу безопасность и Михаэля в его нынешнем состоянии.
Так же как удерживаемый им Рассендилл, Руперт стоял лицом к Фрицу, что исключало всякую коммуникацию взглядами и мимикой.
- Что ж, ваша взяла, - Рудольф потянулся к карману тужурки. - Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.
Локоть англичанина, действительно без предупреждений о нападении, рванулся назад, со снайперской точностью угодив Руперту в солнечное сплетение. Граф согнулся вдвое, лишь армейская выучка помогла ему удержаться на ногах, не осев в густо запорошивший крышу снег.
Впрочем, хватая ртом льдистый воздух и выплёвывая навстречу нечленораздельные звуки, он неверной походкой, шатаясь как пьяный, сразу же поплёлся к ускользнувшему от него Рассендилу, так и не подобрав выпавший из разжавшейся руки кинжал. Не собираясь проверять, скоро ли оппонент обретёт былую форму, Рудольф молниеносно подтолкнул Фрица к лесенке. Миг, и оба очутились в полутьме между крышей и коридором, куда доносились лающие вдохи пытающегося восстановить дыхание Хенцау.
- Скорее, спрячьте это у себя в купе, -прошептал Рудольф, втискивая в ладонь Фрица конверт.
- А вы? - только и выдохнул тот, слишком ошарашенный последними перипетиями.
- Со мной всё будет в порядке. Я...
- Что за шум, а драки нет? - послышалось снизу. - Или наоборот есть?
Перед Фрицем возник сначала нацеленный револьвер, а следом появилась физиономия Детчарда.
- Джаспер, дружище! - завопил всё ещё с крыши Руперт, будто не задыхался минуту назад. - Вот уж не думал, что когда-нибудь обрадуюсь услышав твой мерзкий акцент! У нас тут добыча.
- Вижу, - лениво откликнулся Детчард. - Так что, господа, не желаете ли теперь вы ответить на пару вопросов?
Понимая, что терять нечего, Фриц последовал примеру друга и что есть силы заехал ногой по вооружённому кулаку британца. Оглушительно грохнуло и в стене, в нескольких дюймах от его головы, образовалась дыра. Следующий пинок послал Детчарда к подножию лесенки. Тарленхайм и Рассендил кубарем скатились за ругающимся на чём свет стоит, но, кажется, не получившим серьёзных повреждений наёмником и со всех ног припустили к купе Фрица, миновав на бегу изумлённо округлившего глаза Берсонина, разумно не решившегося их задержать. В коридор выскочил охваченный паникой Йохан, Рассендилл без объяснений подхватил проводника и втянул с ними в дверь. Едва он повернул в замке ключ, как снаружи замолотили.
- Открывайте немедленно, если не хотите ухудшить своё положение! - выкрикнул Детчард.
- Именно поэтому мы и не откроем, - ехидно отозвался Фриц.
В дверь саданули, судя по звукам, сперва плечом, затем ногой, но она даже не лязгнула. Шаги британца удалились в направлении лесенки, откуда он так бесславно спустился.
- Ч-что п-п-происходит? - выговорил, наконец, сквозь заикание Йохан. - З-зачем вы м-меня з-здесь з-заперли?
- Для вашего же блага, - произнёс Рассендилл успокаивающе. - Сейчас нас трое против Шестёрки. Я не намерен допустить, чтобы граф Хенцау испытал на вас колющее оружие, мистер Детчард огнестрельное, а мсье Берсонин - химическое.
Для Йохана этого оказалось чересчур. Его глаза закатились и он свалился на полку в глубоком обмороке.
- Пусть полежит, - Рудольф оглядел купе и усмехнулся. - Жаль, не сможем встретить гостей чайным столиком, вся мебель прочно привинчена. А кто едет с вами по соседству? - кивнул он на смежную дверь.
- Там разместился мой слуга Бауэр, - пояснил Фриц.
- Он надёжен?
- Абсолютно, - заверил Фриц, но вдруг сообразил, что после недавних событий уже не так убеждён в собственных словах.
- В любом случае, позовите его сюда, - распорядился Рудольф. - Забаррикадируемся вчетвером.
- Сюда им не проникнуть, - приоткрыв один глаз проблеял Йохан. - Восточный экспресс чудо современной техники, в нём всё сделано на совесть.
Тем временем Фриц заглянул в купе Бауэра и обнаружил, что там пусто...

- Что за... - ошарашенно выдавил он, дёргая запертую снаружи дверь. - Куда запропастился этот недотёпа?
- Подозреваю, скоро мы пожалеем, узнав, что он ещё жив, - невесело сострил Рассендилл. - Давно он у вас служит?
- Да буквально перед поездкой поступил, - Фриц впервые осознал всю глубину собственной неосмотрительности. - Пожаловаться не на что было... Ну да, ровно до того момента, когда пришлось на него положиться, - закончил он, вторя мрачному сарказму друга.
- Ладно, старина, и не из таких переделок выбирались, - Рассендилл похлопал его по плечу и добавил, понизив голос: - Послушаем-ка лучше, что снаружи творится.
Фриц ответил понимающим кивком, и, на цыпочках вернувшись в его купе, защитники эльфбергской династии притаились у двери. Снаружи нетерпеливо переминались несколько пар ног: звук их разнокалиберных шагов не могли заглушить даже ковровые дорожки на полу вагона.
- Ну и чего мы тут собрались? - долетел наконец голос Лауэнграма, по-видимому, подоспевшего к двери последним. - Вы что, Оливье, изловили наконец своего надушенного головореза?
- К чёрту убийцу, - откликнулся вместо Берсонина Хенцау. - Да и Михаэля до кучи. Здесь у нас кукуют птички поценнее. Ни за что не поверите, кем оказался ваш рыжий проводник! Вернее... угадайте с трёх раз. Джаспер, не подсказывай.
- Быть того не может! - присвистнул де Готе. - Один из двух?
- Ставлю на более трезвого, - зевнул Крафтштейн. - Только что нам с того? Убивать спящих герцогов в не в его стиле, скорее бы дуэль затеял.
- Вот именно, - нудным голосом напомнил Берсонин, - мы забыли об убийстве.
- Да что ты заладил - убийство, убийство? - отмахнулся Руперт. - Вы сами подумайте, что нашему штатному двойнику понадобилось на континенте, хотя после всего случившегося ему полагалось бы сидеть как мышь под веником? Напрашивается один-единственный ответ...
- Едва ли ты, неуправляемая ракета, - хохотнул Детчард. - Остаётся прекрасная дама. Уж не собираешься ли?..
- В точку, - подтвердил Руперт. - Того, что Артист привёз своей королеве, хватит на амнистию всем шестерым. Слуга Тарленхайма работает на меня. В случае чего он и с обыском справится, или хотя бы постоит на...
Разглагольствования графа прервал звук, природу которого узники купе смогли определить не сразу и который, впрочем, подозрительно напоминал подзатыльник.
- Балда! - возмущённо проклекотал бельгиец. - Да и я хорош, тысяча чертей! Мы с самого начала забыли об этой орясине. Вот почему не складывалась картинка: кроме него, у всех есть алиби!
- Хорошенькое дело, - процедил Детчард. - Ну ты голова, Хенцау, аж мысли за тобой не поспевают. Что теперь - трясти двойника или искать Бауэра?
- Бауэра, конечно, - в голосе Руперта звучало не столько смущение, сколько желание действовать. - По снегу он далеко не уйдёт. А эти, внутри, никуда не денутся, мы с ними Берсонина оставим.
- Благодарю покорно, - фыркнул детектив-токсиколог.
Шаги за дверью стихли, удаляясь, и вскоре ковровая дорожка глушила лишь суетливый топоток бельгийца, который прохаживался взад-вперёд возле запертого купе, что-то бормоча себе под нос.
Фрица осенила спасительная идея, и, наклонившись к замочной скважине, он окликнул:
- Мсье Берсонин! А как вы догадались, что мой слуга может быть причастен к убийству?

Бельгиец помолчал, однако искушение продемонстрировать свои дедуктивные таланты было слишком велико.
- Как я сказал, - начал он, - мы подвергли досмотру всех, кроме Бауэра. Не удивлюсь теперь, если в его багаже едет красный халат. По росту он также подходит, чтобы изображать в этом наряде высокую женщину. Мадам де Мобан не опознала шаги того, кто вломился к ней в купе среди ночи, что опять таки свидетельствует не в пользу мсье Бауэра.
- Великолепно! - ахнул Фриц, поймав одобрительный взгляд Рудольфа. - Вы напоминаете мне великого Шерлока Холмса, мсье Берсонин! 
- Спорный комплимент, - сухо откликнулся бельгиец. - Прославленный Холмс не более чем литературная выдумка, к тому же не самая удачная. Этот с позволения сказать эксперт, не знает элементарных вещей - например, что змею нельзя подозвать свистом, она глуха. Чего же стоят его расследования? Хотелось бы надеяться, что с их помощью на виселицу не отправили десяток-другой невиновных, оставив гулять на свободе истинных убийц. Дрянные книжонки!
- Как вы правы! - поддакнул Фриц с горячностью. - Мне тоже всегда казалось, что мисс Джулию Стонер отравила её сестра из-за видов на наследство, а потом свалила преступление на бедолагу-отчима. Невероятный цинизм! Ведь тот относился к девочкам, словно к родным дочерям, всё делая для их счастья!
- Вполне возможно, - мурлыкнул Берсонин, которому определённо польстили восторги Фрица. - Я сразу разглядел в вас человека думающего, мсье Тарленхайм.
Фриц напрягся, как рыболов, готовящийся к подсечке.
- А давайте вот что, - произнёс он нерешительно, как бы боясь получить отказ. - Пока ваши коллеги ищут Бауэра, дабы предать заслуженному возмездию, мы вас впустим и отдадим в полное распоряжение купе этого прощелыги и, скорее всего, убийцы. К их возвращению вы уже раскроете дело!
Берсонин за дверью засопел. Не требовалось смотреть на него, чтобы понять - в нём борются недоверие и гигантских масштабов тщеславие...

Рудольф и Фриц синхронно затаили дыхание, но колебания великого сыщика-любителя долго не продлились.
- Весьма признателен, мсье Тарленхайм, - прожурчал он из-за двери. - Должен заметить, что я не одобряю убийства, хм, в порядке частной инициативы. Но мне придётся поставить вам парочку условий - надеюсь, лично вы человек чести и торговаться не станете. (Рассендилл украдкой фыркнул в кулак.) Во-первых, не высовываться за дверь, а во-вторых, не жечь спичек. Не знаю, что за амнистию имел в виду Хенцау, но мне ни к чему проблемы с руританским законом. Они, знаете ли, плохо сочетаются с моим нынешним амплуа.
Фриц щёлкнул замком, но револьвер, спрятанный под железнодорожной тужуркой Рудольфа, не пригодился: маленькие глазки Берсонина горели неподдельным сыщицким азартом. Он без церемоний вытащил из-под полки саквояж Бауэра и погрузился в его недра. Узники купе ненавязчиво прислонились к стенке, наблюдая за ним.
- А! Что я говорил? - триумфально возгласил бельгиец, вытягивая самым варварским образом свёрнутый красный халат. От мятого шёлка резко пахнуло пачули. - Теперь не отвертится!
- Как говорил Шерлок Холмс, - не удержался Рассендилл, - отделяйте лицо от маскировки...
При упоминании вымышленного конкурента физиономия Берсонина недовольно вытянулась.
- Я бы попросил не отвлекать меня неуместными ассоциациями, - желчно бросил он.
- Да пожалуйста, - с готовностью откликнулся англичанин, - мы сейчас в соседнее купе уйдём.
- Буду признателен, - пропыхтел гений сыска и вновь углубился в саквояж.
- Что вы задумали, дружище? - шёпотом спросил Фриц, когда за их спинами лязгнул засов.
- Воспользуемся методом Руперта, - хмыкнул Рудольф. - Тамбур, может, и охраняют, а под окном, сами видите, никого. В любом случае, здесь нам делать нечего.
- Но куда мы денемся? - забеспокоился Тарленхайм. - Нас двое против пятерых, а все дороги завалило снегом...
- Прошу прощения, нас трое, - зашептал с пола Йохан, успевший окончательно прийти в себя. - Возьмите меня с собой, господа, иначе я точно не жилец.
- Трое так трое, - Рассендилл притянул к себе обоих сокупейников и перешёл на едва различимый шёпот: - Я слышал от брата, что здесь поблизости находится секретная база, где испытывают дирижабли. В воздухе Шестёрка нам не страшна.
- А?.. - Фриц приложил два пальца к нагрудному карману.
- Сожжём, - подавил вздох влюблённый рыцарь.

На счастье невольных снегопроходцев база действительно находилась невдалеке от застрявшего экспресса и, что ещё более важно, в противоположном от маршрута Пятёрки направлении. Берсонин, увлечённый исследованием вещдоков, похоже так и не заметил, что три мышонка улизнули у него прямо из-под носа.
Имя лорда Бёрлстона оказалось лучшим пропуском, вскоре беглецы уже блаженствовали в купе не менее комфортабельном, чем недавно покинутое, только на сей раз воздушном. Устроившись в мягком кресле у столика с фруктами и лёгким вином, Рудольф первым делом с сожалением, но непреклонно, сжёг в пепельнице компрометирующее письмо.
- Графу Хенцау придётся поискать другую валюту для оплаты земельных владений, - не особенно весело пошутил англичанин, однако тут же скинул с себя хандру, как сбрасывают старую куртку. Глаза его зажглись предчувствием очередной авантюры.
- Теперь мы в недосягаемости для слуг Михаэля, или, как сказали бы в Японии, ронинов - самураев оставшихся без хозяина, - объявил он, вытягивая ноги. - Но отдых не должен превращать человека в трутня, поэтому займём мозги той же задачкой, над которой всё ещё корпеет наш бельгийский друг. Скажу сразу, к смерти герцога я не причастен...
- В этом мы не сомневались, ваша милость! - вставил Йохан.
- Мне просто незачем было от него избавляться, да ещё так жестоко, - кивнул Рассендил, как будто его не прерывали. - Узнав из прогноза о предстоящих буранах и опасаясь, что вы, Фриц, не прибудете вовремя, я решил перенести нашу встречу в экспресс. Кто бы мог предвидеть, что сюда словно сельди в бочку набьются наши недруги? Однако факты вещь упрямая - Михаэль мёртв. На наших руках нет его крови, - тут он пронзительно взглянул на Йохана и, кажется, вполне удовлетворился увиденным. - Следовательно, не будет большой дерзостью с нашей стороны предположить, что убийца из ближнего окружения покойного. Что до меня, мои показания бесполезны. Я на ночь уединился в соседнем пустующем вагоне, поскольку час было поздний, рассчитывая на следующее утро найти способ связаться с Фрицем. Таким образом, о происходящем буквально у меня под боком я пребывал в полном неведении.
- А что насчёт Бауэра? - осторожно спросил Фриц.
На лбу Рассендилла, загорелом даже в это время года, пролегла вертикальная морщинка.
- Безусловно, Бауэр скользкий тип, - сказал он. - Но шпиону Руперта есть резон убивать герцога только по приказу хозяина или заодно с ним. Я дополню мои выводы после того, как вы посвятите меня в детали.
Фриц и Йохан рассказали всё, что им было известно об убийстве в Восточном экспрессе. Слушая, Рассендилл то хмурился, то лицо его ненадолго прояснялось, будто в тёмной откуда ни посмотри истории начинал брезжить свет.
- Это явно не Бауэр, во всяком случае не он один, - заявил Рудольф, когда его спутники замолчали. - Зачем бы ему делать из герцога решето? Не видел в темноте, куда бьёт? Слишком неправдоподобное объяснение. И если он здоровяк, как вы описываете, откуда взялись неглубокие порезы? Их могли нанести лишь слабые, непривычные к оружию руки.
- Как у Антуанетты... то есть госпожи де Мобан, - упавшим голосом констатировал Фриц. - Хотя, она скорее перерезала бы горло себе, чем причинила вред Михаэлю...
- У Берсонина, - заметил англичанин, - руки тоже маленькие, почти женские.
Тарленхайм едва не подскочил от неожиданности.
- Он же с такой самоотдачей искал преступника!
Рассендилл мягко улыбнулся товарищу.
- Вы любите детективы, Фриц?
Тот что-то промямлил, стесняясь признаться в симпатии к рыцарским романам и историческим приключениям, в которых непременно присутствовала спасённая рыцарем прекрасная дама. В романтичном воображении Фрица эти героини, все до единой, напоминали его обожаемую супругу графиню Хельгу.
- Если бы вы их перечитали столько, сколько я в моём загородном домике, где решительно нечем убить время, кроме чтения и рыбалки, то имели бы представление, что убийцы часто и охотно предлагают себя в помощники сыщикам. Но я пока не настаиваю на этой версии, просто составляю список пассажиров не самого атлетического сложения. В нём, как мы убедились, всего два имени.
Голова Фрица шла кругом. Случившееся представало совершенно в ином свете...
- Не стоит, впрочем, забывать, - продолжал размышлять вслух Рассендилл, - что мсье Берсонин по возможности избегает крови. Он предпочитает орудовать ядами. 
- Господа! - воскликнул вдруг сидевший возле иллюминатора Йохан. - Кажется, там гончие затравили кабана!
Фриц и Рудольф в свою очередь прильнули к стеклу.

С высоты дирижаблиного полёта в картине, открывшейся их глазам, легко было заподозрить типичную охотничью сцену: пять фигур, расположившись полукольцом и постепенно сближаясь, теснили шестую к стволу вековой сосны. Но, приглядевшись, пассажиры воздушного судна сообразили, что в охоте участвуют не четвероногие, а двуногие. Разгадка была очевидна: "ронины" убиенного герцога выследили Бауэра и намеревались взять его в оборот во всеми вытекающими последствиями, включая, как ни прискорбно, вытекающие из ран.
- Зрелище будет не из приятных, - передёрнул плечами Тарленхайм.
- Если мы не вмешаемся, - отозвался Рассендилл, не отводя взгляда от тёмных фигурок на снегу.
- Вы в своём уме, дружище? - едва не схватился за голову руританец. - Мы же насилу выбрались из этой снежной ловушки! А вдруг дирижабль не сможет здесь приземлиться?
- Там внизу нас может поджидать окончательная разгадка, - возразил Рудольф. - И потом, я против самосуда в любой форме, не только как король.
Опасения Фрица были не лишены оснований: пилот категорически отказался сажать летающую машину, о чём заявил в самых категоричных выражениях, а под конец порекомендовал: "Прыгайте с парашютом, если вам так неймётся!"
- Вполне здравая мысль, - хмыкнул Рудольф, извлекая из-под кресел два парашютных ранца. Йохан решительно не желал покидать гостеприимный борт, а последние приключения так вовсе навели его на мысль просить где-нибудь политического анти-Шестёрко-убежища.
Пять шестых Шестёрки были слишком заняты Бауэром (который подкреплял версию о своей невиновности, крутя перед собой здоровенную обледенелую корягу), чтобы обратить внимание на два стремительно снижающихся разноцветных купола. Приземлившись немного в стороне и перебегая от дерева к дереву, запасной король и его приближённый быстро подоспели к месту пресловутой "травли кабана".
- Как же мы их остановим?.. - задался вопросом Фриц, но Рудольф, будто не слыша, смотрел куда-то сквозь цепочку вооружённых головорезов. Внезапно он вскинул голову, и его светлые эльфбергские глаза зажглись триумфом.
- Ножи, Фриц! - горячо зашептал он. - Я понял, откуда такой характер ран. Их не втыкали, а метали!
- Мета-али?..
- Ну да, как тогда в меня в сторожке. Уверен, одурманенного Михаэля прислонили к подушкам и превратили в мишень. Не все броски были одинаково точными... брр. Но тогда получается...
- Они все могли быть замешаны, - с содроганием закончил Тарленхайм. - И сами до сих пор не знают, чей удар его прикончил.

...Поначалу операция "Голубь почты моей" шла без сучка и задоринки. Справедливо рассудив, что любая мелочь от Флавии проходит по разряду компромата, Фриц решил не заезжать в королевскую резиденцию и вскоре сел на Восточный экспресс с одним саквояжем и одним Бауэром. Новый слуга справлялся с несложными дорожными обязанностями не хуже Труффальдино из Бергамо, и Тарленхайм уже подумывал по возвращении домой выписать ему премию, когда всё вдруг встало с ног на голову. Проспав целую ночь, как монарх под снотворным, рано утром он проснулся со странным ощущением, будто чего-то решительно недостаёт.
- Что за дьявол! Бауэр, почему мы стоим? - Когда Фриц высунул голову в окно вагона, его опасения подтвердились самым наглядным и скверным образом.
- Не могу знать! - по-военному, даром что штатский, отрапортовал слуга. - Должно быть, впереди завал.
- Пойду разберусь, - объявил Фриц, натягивая сапоги. Задержка в пути его нервировала, но он и близко не представлял, что порой творится в этих самых восточных экспрессах...

Тарленхайму лучше чем кому-либо другому, за вычетом Запта и Флавии, было известно, что недавно завершённые мемуары Рассендилла о несостоявшемся гос. перевороте, мягко выражаясь, не вполне точны во всём имеющем касательство к судьбе самого герцога и его Шестёрки. Поэтому удивляться ему не следовало. Однако только хорошее воспитание помешало челюсти Фрица поближе познакомиться с ковровым покрытием коридора экспресса, когда он увидел семенящего навстречу мелкими шажками главного и единственного зельевара команды Чёрного Михаэля - мсье Оливье Берсонина собственной вальяжной персоной. Бельгиец отреагировал куда хладнокровнее, попутно избавив графа от неловкости.
- Господин фон Тарленхайм! - воскликнул он с явственным акцентом. - Вот уж не чаял повстречать вас так скоро! Вы здесь по долгу службы?
- Еду на отдых, - сдержанно ответил Фриц. - Но, кажется, что-то случилось?
- Увы, - развёл специалист по ядам пухлыми руками. - Поезд застрял в снегах, я только что выяснил. И это как раз тогда, когда в одном из купе лежит труп с пятнадцатью ножевыми ранениями. Гнуснее не придумаешь! 
Словно откликаясь на его слова дверь ближайшего к ним купе приоткрылась. Она захлопнулась в ту же секунду, но Фрицу показалось, что он успел заметить лицо Антуанетты де Мобан, искажённое тревогой...

- Боже милосердный, и она здесь... - Фриц всё-таки привалился к стенке. Его посетила ужасная мысль: неужели кто-то разгадал их с полковником планы? Кого ещё из бывшего зендского гарнизона принесла нелёгкая в этот проклятущий поезд?! Разве что Хенцау с Ришенхаймом остались в Руритании, но теперь капитан фон Тарленхайм уже ни в чём не был уверен. Да и вообще, как с этими двоими говорить о какой бы то ни было уверенности?
- Ну, ну, - похлопал его по плечу бельгиец. - Может, вам ромашкового чаю? У меня полный термос.
Фриц вежливо отказался, ибо прежний опыт знакомства с Берсонином не рекомендовал брать у него из рук даже только что свалившийся с неба метеорит.
- Я в порядке, - объявил он, взяв себя в руки. - Посмотрим лучше, чем можно помочь этому несчастному.
Берсонин нажал ручку одной из дверей. Оттуда резко потянуло холодом. Ветер швырял через открытое окно колючие снежинки прямо в застывшее лицо человека на постели. Фриц невольно сглотнул и протёр глаза, с первого взгляда узнав герцога Михаэля...

Не обделённый впечатлительностью, Фриц всё-таки был военным. К тому же предыдущий шок послужил в некотором роде прививкой против нового потрясения. Отмахнувшись от вяло шевельнувшейся мысли, что герцогу сейчас полагалось бы в добром здравии сидеть под замком, а не лежать мёртвым на свободе, фон Тарленхайм призвал своё хладнокровие и склонился над телом. Помогать тут, разумеется, было нечем - и доктор, и священник к потерпевшему запоздали эдак на четверть суток. Лицо Михаэля, впрочем, выглядело удивительно спокойным для постигшего его конца. Глаза закрыты, черты не обезображены судорогой боли.
- Согласен с вами, - над плечом качнулась лунообразная физиономия Берсонина. - Его светлость чем-то одурманили. Убийца проявил милосердие... или, скорее всего, осторожность. В то же время количество и характер ран указывают на владевшую неизвестным ярость...
"Похоже на Руперта, - подумал Фриц, стараясь, чтобы собеседник не прочёл лишнего по его лицу.  - Тем более, Антуанетта в поезде".
- Полагаете, cherchez la femme? - бесцеремонно встрял в его размышления бельгиец. - Что ж, эту возможность нельзя сбрасывать со счетов. Я, знаете ли, сменил в жизни не одну профессию, довелось и сыскным ремеслом зарабатывать.
"А как насчёт цирка?" - мысленно съязвил Фриц, но тотчас себя одёрнул - в компании Берсонина безопаснее всего было пересчитывать вальсировавшие за окном снежинки.
- Жажда мести или ревность не слишком вяжется с предусмотрительностью, - произнёс он обтекаемо.

- Месть мести рознь, - напомнил сыщик-отравитель. - Иная готовится так долго, что можно предусмотреть все детали. Или не все, как понял на своём опыте наш несчастный герцог.
- Кажется, кто-то здесь говорил об ударе милосердия? - донеслось из дверей.
Фриц не удержался от мысли, что лимит совпадений в его жизни, да и в жизни поезда, исчерпан как минимум на три года вперёд. Новый голос тоже оказался знакомым. Через порог шагнул собственной персоной де Готе, и Тарленхайм отстранённо удивился лишь тому, что усы у эксперта по холодному оружию ещё не нафиксатуарены.
- Ошибаешься, мон шер Арман, - поправил Берсонин, обнюхав стакан на ночном столике. - Удары отдельно, а милосердие отдельно. Обычное аптечное снотворное - дилетантизм, да и только.
- Дилетант и есть, - ворчливо согласился мастер клинка, намётанным глазом осмотрев раны. - Вот эта, например, - не рана, а сущее издевательство. Будь рука посильнее, клинок вошёл бы прямо в сердце. А вот тут... о-ля-ля! Явно знали, куда бить.
"Двое убийц? - подумал про себя Фриц. - Сильный и слабый? Руперт и Ришенхайм? Не хватало только, чтобы и мадам де Мобан была в этом замешана. Но не могла же она вступить в сговор с Хенцау, если на дух его не выносила!"
Он опомнился, сообразив, что бывшие члены Шестёрки смотрят на него несколько выжидающе, и задал вполне закономерный вопрос:
- А больше никого из знакомых вы тут не встретили?
- Думаю, с этим вам лучше обратиться к Йохану, - многозначительно ответил Берсонин. - Он, оказывается, служит здесь проводником. Я уже поручил ему составить список пассажиров...

Накидываться на Йохана с расспросами прямо под носом третьей части Шестёрки было, как минимум, неосмотрительно, так что Фриц ограничился приветствием и просьбой предъявить ему список. С учётом мёртвого сезона далеко не все купе были заняты. Несколько хуже оказалось, что занимали их знакомые всё лица. Фамилии Ришенхайма, как ни странно, он не обнаружил, но это не стало поводом для облегчения, поскольку с ним и Бауэром путешествовали, кроме уже известных: Руперт фон Хенцау, Альберт фон Лауэнграм, Вильгельм фон Крафтштейн и в завершении картины маслом - Джаспер Детчард.
- Они сопровождали герцога? - задал Фриц логичный в данной ситуации вопрос. 
- Они даже друг друга не сопровождали, - хмыкнул экс слуга. - Как засели каждый у себя в купе, так и не выглядывали. Только ужин спросили. 
- А сам Михаэль?
- Нервничал, - многозначительно доложил Йохан. - И раньше не отличался хладнокровием, а тут совсем голову потерял. То и дело озирался, будто ждал выстрела в спину. Ну, вот и дождался, правда, не пулю.

Упоминание о пуле навело Фрица на тревожную мысль. Рано или поздно (в идеале бы пораньше) в поисках орудия убийства предстояло обыскать багаж пассажиров, а с Шестёркой задача будет особенно непростой. Во-первых, у каждого в купе может оказаться целый арсенал, во-вторых, этот арсенал им никто не помешает пустить в ход против самого Фрица. Правда, Берсонин вроде бы на его стороне, но боец из него так себе, а пяти дуэлей подряд и д'Артаньян бы не выдержал, не то что скромный руританский лейб-гвардеец.
- Не уверен, что орудие убийства найдётся у тех, кто мог бы им воспользоваться, - бельгиец в очередной раз продемонстрировал свою редкостную интуицию. - Опытные наёмники, вроде моих бывших напарников, слишком внимательно хранят оружие.
Его прервал испуганный женский крик и топот ног в коридоре. Фриц вспомнил, что собирался расспросить Йохана насчёт Антуанетты, уже выскочив за дверь. В купе мадам де Мобан царил разгром. Руперт держал на коленях бессильно поникшую голову француженки, а возле её руки на ковре лежал перемазанный засохшей кровью стилет.

- Что вы здесь делаете? - осведомился фон Тарленхайм ледяным тоном, который должен был замаскировать нелепость вопроса.
- Помогаю даме, как видите, - откликнулся Руперт со своим обычным беспечным нахальством. - Она в положении... я хочу сказать, компрометирующем.
Фриц порадовался, что Антуанетта, по всей вероятности, не слышит эту дерзость, но тут глаза мадам приоткрылись.
- Господи, - пробормотала француженка, - кажется, у меня... - взгляд её упал на стилет и она сдавленно охнула, а уже в следующий миг негодующе уставилась на Руперта. Рука прелестной куртизанки, только что беспомощно свисавшая к полу, вдруг обрела силу и хлестнула не успевшего увернуться Хенцау по щеке.
- Мужчина на вашем месте заплатил бы кровью, - промурлыкал молодой граф. - С вас же я взыщу поцелуями.
Фриц вынужден был нарушить эту экстремальную идиллию.
- Драться и целоваться придётся потом, - обратился он к недоумённо застывшей паре. - А от убийств попрошу воздержаться, хватит одного покойника.
Губы Антуанетты дрогнули, но с них не слетело ни слова.
- Мадам, - безжалостно начал Фриц, - вы можете объяснить, откуда у вас в купе этот стилет?
Тигрица в Антуанетте де Мобан вновь уснула, на смену ей проснулась слабая женщина.
- Не знаю! - воскликнула она, ломая руки, точно героиня плохой мелодрамы. - Я увидела его... и, как теперь понимаю, потеряла сознание. Чья... чья на нём кровь?..
- Михаэля, чья же ещё? - буднично объявил Руперт.
Кровь отхлынула от лица француженки, оно стало белее простыни.

- Боже, если б я знала... - вырвалось у неё. - Я так надеялась, что за границей...
- С характером нашего герцога я бы не рассчитывал и на необитаемый айсберг, - снова как бы невзначай обронил Руперт.
Фриц, в котором раздражение при виде этой нахальной цветущей физиономии крепло с каждой секундой, уже готов был присягнуть, что именно её обладатель превратил Михаэля в чайное ситечко, и только честь офицера требовала не уподобляться Шестёрке и разобраться в деле по совести. По крайней мере, пока не подоспеют настоящие сыщики.
- Ваше мнение меня интересует в последнюю очередь, граф, - объявил он подчёркнуто сухо и строго. - Мадам де Мобан, постарайтесь вспомнить, где вы увидели кинжал.
- В моей рукодельной сумочке, - жалобно сообщила Антуанетта. - Она висела на двери моего купе. Но я уверена, его туда подсунули! - объявила она, опять переходя в режим сверкания глазами.
- И кто, как вы думаете? - невольно смягчаясь, уточнил Фриц и помог ей встать с пола. Мысленно он уже загадал правильный ответ и ждал подтверждения, но слова мадам де Мобан его совсем обескуражили:
- Да тот, кто заглядывал ночью в моё купе. Но точно не граф Хенцау, - в её голосе послышалось разочарование. - У него походка легче, а тот часто дышал и топал. Эти звуки меня и разбудили. Я оцепенела от страха... наверное, тем и спаслась.
- Купе первого класса попарно смежные, - поделился новым открытием Берсонин, выходя из второй двери, которая вела к покойному герцогу. - Наш злоумышленник не упустил такой возможности.
- Или злоумышленники, - Фриц снова вспомнил о характере ран. - Вы не помните, мадам, к вам заглянул один неизвестный или двое?
Но Антуанетта лишь молча замотала головой - с такой горячностью, что стряхнула руку Руперта, опустившуюся ей на плечо.

- Пожалейте даму! - вступился тот. - Ну что она могла увидеть ночью, в темноте, да ещё и насмерть перепуганная? Что до меня, я спал как сурок и ничем не смогу вам быть полезным.
Граф оглядел присутствующих и просиял своей фирменной улыбкой, однако все остались к ней слепы, даже Антуанетта.
- Кто-нибудь может подтвердить ваши показания? - спросил Фриц бесстрастно.
- Откуда?! - Руперт поднял руки, точно сдаваясь на милость победителя. - Я ехал в полном одиночестве и никого не ставил в известность о моём местопребывании.
- Включая кузена? - попытался подловить Фриц, но обескуражить Руперта было нелегко.
- Вы о бедняге Лютике? - он похлопал ресницами, слишком длинными для мужчины, по мнению Фрица. - Нет, я его не посвящаю в детали моих планов. Славный малый, но если найти к нему подход, родную мать сдаст. Не со зла, исключительно для блага старушки.
- Кстати, куда вы держали путь? - подключился к допросу Берсони.
На бельгийца и Фрица уставились в невинном изумлении широко распахнутые глаза.
- А это имеет значение?
- Когда поездка проходит в обществе знакомого вам трупа, да, - отрезал детектив-отравитель.
- Собственно, это не секрет, - Руперт напустил на себя скучающий вид. - Теперь уже бессмысленно скрывать - я влип в куда более серьёзную историю. Итак, родственные чувства к графу Ришенхайму, моему последнему живому родственнику, призвали меня в Руританию, границу которой мне запрещено пересекать под угрозой повешения. Мы встретились, очень мило побеседовали и я отбыл назад, в Европу.
Хоть Фриц не понаслышке знал о наглости Хенцау, в очередной раз поразился цинизму этого субчика с чубчиком. Он же своими ушами слышал их "милую беседу"! Однако сейчас фон Тарленхайм раскрывал убийство, а не государственный заговор. Всему свой черёд.
- Что же помешало вам вызвать графа Ришенхайма к себе письмом? - продолжил он, сдерживая неприязнь.
Словно, чтобы напомнить ему, как тяжело подавлять в присутствии Руперта чувство резкой антипатии, на полных губах графа распустившимся пионом расцвела усмешка.
- Адреналин, разумеется, чёрт возьми! Запреты придуманы для того, чтобы их нарушать! К тому же, ничего предосудительного мы не обсуждали.
- Господа, - подала голос Антуанетта. - Не затруднит ли вас перейти в купе графа Хенцау и закончить разговор там? Мне всё ещё нехорошо, а показания я уже дала. Позвольте мне немного побыть одной.
"Как элегантно она избавляется от Руперта!" - восхитился Фриц.

- Слово дамы - закон для офицера, - прищёлкнул каблуками Руперт, отворив дверь в коридор, как будто не замечая, что его элементарно выставляют на мороз. - Что ж, прошу в моё временное пристанище.
"Пристанище" находилось через одно купе от места преступления. Заметив пристальное внимание Фрица к беспорядку на своём ночном столике, Руперт с обворожительно небрежным: "Да пожалуйста", - снял с багажной полки чемодан. Внутри обнаружились пара метательных ножей, револьвер в кобуре и бритвенный прибор (все без единого следа недавнего применения), плюс четыре яблока в папиросной бумаге.
- Благодарю покорно, - отказался Берсонин от предложения их попробовать, - наверняка химией накачаны.
Фриц иронически хмыкнул и сменил тему:
- А кто занимает смежное купе?
- Понятия не имею, - отозвался Руперт, вгрызаясь в яблоко, - даже не открывал.
Берсонин отодвинул засов, расположенный над ручкой. В соседнем купе развалился на диване Джаспер Детчард с сигаретой в зубах и потрёпанным руководством по ремонту огнестрельного оружия в руке.
- Могли бы и постучаться, - буркнул он. - В нашей профессии, знаете ли, тоже ценят приватность.
- То есть за вашу приватность прошлой ночью поручиться тоже некому? - насторожился Фриц.
- Если вы о неуправляемой ракете из-за двери, он о себе не напоминал. Разве что та красотка меня заметила...
- Мадам де Мобан?
- Если бы я узнал мадам де Мобан, я бы так и сказал, - буркнул англичанин сквозь сигарету. - Среди ночи я услышал стук, выглянул в коридор и увидел женскую фигуру в красном халате. Она исчезла так быстро, что я разглядел только халат, да ещё уловил запах каких-то на редкость паршивых духов.
Фриц мысленно сверился со списком Йохана и растерянно взглянул на напарника поневоле: Антуанетта была единственной пассажиркой вагона.
- Как вы думаете, откуда она взялась? - уточнил Берсонин.
- Если только из чемодана Вилли Крафтштейна, - фыркнул Детчард. - Всегда хотел узнать, откуда он их берёт.
- Значит, нам в хвост вагона, - подытожил Фриц.

Вильгельм Крафтштейн, длиннолицый брюнет, встретил их маленькую депутацию с естественной в подобных случаях опаской, но не забывая о хороших манерах. Новость о прискорбной и несвоевременной кончине того, кто совсем недавно был его шефом, не привела руританца в шок, а вызвала лишь лёгкое удивление, сопроводившееся своеобразной эпитафией: "Всегда подозревал, что Михаэль нарвётся".
- Нет у вас предположений, кто бы мог это сделать? - не стал тратить время на расшаркивания Фриц.
- Помилуйте! Я даже не знал, что он тоже здесь! - вполне натурально обиделся Крафтштейн.
- Вы едете один? - насел Берсонин с другого бока.
- Разве список пассажиров утверждает обратное? - молодчик с пренебрежением ткнул в бумагу, которую держал бельгиец.
- С вашими талантами, какая-нибудь дама могла оказаться в купе без ведома проводника, - инквизиторски улыбнулся Берсонин.
- Увы, нет, - Крафтштейн картинно подкрутил щегольские усики, уступавшие, правда, роскошной растительности на лице де Готе. - Но кое в чём вы правы. Я еду как раз за парижскими красотками полусвета. Решил открыть собственное варьете.
- Как низко пала руританская аристократия... - вздохнул бельгиец.
Подследственный философски пожал плечами. Очевидно, Вилли импонировал Руперту таким же точно пофигистическим отношением к жизни.
- Мы не один месяц делили крышу и вам, мсье Оливье, отлично известны мои виды на наследство. Я не граф Хенцау, племянник богатого и щедрого дядюшки. Титул, вот весь мой капитал, а из него даже пары сапог не сошьёшь. Всё, в чём я знаю толк, это военная служба и женщины. И уж извините, поишачив на Михаэля сейчас я выбираю второе.
Больше ничего ценного из Крафтштейна выудить не удалось. Он крепко проспал до утра и дамы являлись ему исключительно в соблазнительных видениях. А что там творилось наяву, об этом он, простите, ни сном, ни духом.
- Куда теперь? - спросил в пространство Фриц, когда они снова очутились в коридоре.
- К мсье Лауэнграму, - ответил чуждый рефлексий бельгиец. - Его дверь прямо перед нами.
"И их осталось двое", - мелькнуло невесть с чего в голове Тарленхайма. Расследование двигалось семимильными шагами, но только в том, что касалось скорости опроса свидетелей. В плане же приближения к истине, оно застыло, как безнадёжно вмёрзший в снега Восточный экспресс.

Без большой надежды он переступил порог купе последнего неопрошенного члена Шестёрки. Альберт фон Лауэнграм со скучающим видом полировал ногти. Незнакомый с русской классикой, Фриц никогда не задумывался о связи между профессиональными качествами и уходом за ногтями, но маникюрные приспособления соотечественника на роль орудия убийства в любом случае не годились. Как и его товарищи по оружию, Лауэнграм воспринял печальное известие без большой скорби.
- Повезло Рудольфу, - прокомментировал он. - Чего не скажешь о Руритании в целом. С Михаэлем ещё были какие-то перспективы, а теперь... - он красноречиво вздохнул.
- Если вы в такую минуту рассуждаете о политике, мон ами, - перехватил инициативу Берсонин, - ваша ясная голова пригодится нам как никогда. Ни за что не поверю, что вы никого и ничего не видели прошлой ночью.
- А что я мог видеть? - вполне искренне удивился молодой аристократ.
- Ну, допустим, надушенную даму в красном халате, - подсказал Фриц.
- Это уж вы загнули, - усмехнулся Лауэнграм. - Я бы, конечно, не возражал, если бы из табакерки Крафтштейна вылезла какая-нибудь интересная спутница, но чего нет, о том и печалиться нечего. Нет, господа, моё одиночество нарушил только проводник.
- Когда это было?
- По-моему, когда мы уже застряли. Да, точно: я увидел проводника, который вышел из купе где-то в том конце коридора, и поинтересовался, какого чёрта мы стоим. А этот болван, представляете, протопал мимо, будто и не услышал вопроса.
- Не похоже на Йохана, - протянул Фриц.
- А кто сказал, что он был похож на Йохана? Этот проводник был повыше и покрупнее, в фуражке на самые глаза, и ещё... - Лауэнграм вдруг рассмеялся. - То-то я вспомнил Рудольфа! У проводника тоже были рыжие усы.
На мгновение Фрицу показалось, что пол уходит из-под ног. Кто угодно, но только не его друг. Не сейчас. Не в ситуации, когда подозрение может пасть на даму!

- Надо немедленно обыскать поезд, - прервал затянувшуюся паузу Берсонин. - Оставайтесь в своём купе, мсье Лауэнграм, и не выходите до особого распоряжения.
Лауэнграм выслушал инструкции без энтузиазма.
- Могу я, по крайней мере, заказать завтрак? - поинтересовался он недовольно.
- Потом, всё потом, - отмахнулся самопровозглашённый следователь. - Нельзя исключать, что в поезде затаился убийца. И мы пока не знаем, только ли герцог был его мишенью.
- Понял, - отпрыск аристократической фамилии изменился в лице.
Выйдя Фриц и Берсонин услышали щелчок задвижки.
Совершенно некстати Тарленхайм с мрачной иронией представил Шестёрку привлечённой к обыску экспресса. Кто-кто, а уж Руперт бы землю носом рыл, в надежде первым добраться до Рассендилла. Сейчас же Фрицу оставалось лишь уповать, что если Рудольф действительно замешан в деле, он найдёт его раньше Берсонина.
Для начала они по второму кругу обошли купе, убедившись, что пассажиры находятся у себя и повторив им указания данные Лауэнграму.  Вопреки ожиданиям, процедура обошлась без требований дать разъяснения или, того не легче, протестов. Хенцау, правда, отпустил шуточку об узниках Восточного экспресса, но так же покорно, как остальные, запер дверь, дабы не мешать работе сыскной бригады.
Йохан прохаживался у входа в тамбур. Он посмотрел на приближающихся затравленно, будто любые их вопросы заранее приводили его в ужас.
- Сколько проводников в экспрессе? - мягко обратился к нему бельгиец.
- Я один, ваша милость, - пролепетал несчастный, как если бы уже был обвинён в преступлении. - в сезон наймут больше, а восемь купе и я обслужу.
- И тем более семь, - пробормотал Берсонин. - Не вздрагивайте, я просто констатирую факт - подопечных у вас стало меньше. Ночью вы кого-нибудь заметили? Ну, например, мужчину в форме вроде вашей.
- Никак нет, - Йохан понемногу овладел собой. - То есть, никак не мужчину. Видел одну даму, в красном халате.
Фриц с трудом удержал рот закрытым, а глаза Берсонина превратились в два буравчика.
- Мадам де Мобан? - бросил он, не давая Йохану опомниться.
- Ручаться не могу, - проводник на мгновение замялся, - но непохоже. Мадам ниже ростом и фигура не совсем та. Было темно, и всё же я решил, что это не она.
- Что же вы не подняли тревогу, любезный? - голос бельгийца сделался резче. - Вы ведь были в курсе, что других женщин в поезде нет. Во всяком случае, не должно быть.

- Я... - Йохан опустил глаза. - Честно говоря, господа, я подумал на графа Хенцау. То есть, если понимаете, я не в том смысле... просто он и на службе затевал всякие нелепые розыгрыши.
- И кому, по-вашему, мог предназначаться такой розыгрыш? - вперил в него маленькие глазки Берсонин. - Часом не его светлости?
- Его светлость за такие шутки мог и сапогом в голову, - признался бывший слуга.
"Если не лежал под снотворным", - уточнил про себя Фриц. Пока все немногие факты, действительно позволявшие на себя опереться, складывались не в пользу Руперта. Мотив у влюбчивого нахала какой-никакой, а имелся. Ножом владеет так, что имитировать любое ранение ему - что в "только не по пальцам" сыграть (на секунду Фрицу представилась пятерня, прижатая к груди спящего Михаэля, и порхающий над ней клинок... брр!). Алиби его зависит от Детчарда, который ничего не слышал, и Антуанетты, которая слышала точно не Руперта. Но с английским головорезом тоже не всё так просто - это Фрицу подсказывала уже интуиция. Безразличного человека в такую непростую минуту вряд ли наградят шутливым прозвищем "неуправляемая ракета".
- Мы обыскали все купе, - прервал его мысли голос Берсонина, теперь скорее недоумевающий, чем вкрадчивый. - Результат нулевой. Если соседние вагоны, как и наш, заперты изнутри, значит, либо убийца спрыгнул с поезда и затерялся среди горных троп, либо...
- Постойте, - вдруг осенило Тарленхайма. - Есть ещё одно необследованное место. Крыша вагона. На время там можно отсидеться!
- Тогда это доказывает вторую, более вероятную гипотезу, - живо подхватил бельгиец. - Убийца среди... - тут он осёкся и сглотнул. - Вы хотите сказать, что нам придётся лезть наверх?
- Ну и что? - искренне удивился Фриц. - Поезд же не движется.
- У меня от высоты обостряется mal de mer, - почти жалобно констатировал Берсонин.
...Снаружи было ослепительно ясно и чертовски холодно. В другое время Тарленхайм не упустил бы случая полюбоваться заснеженными горами, а то и помечтать о лыжной прогулке. Но сейчас он попросту не успел. Над его головой послышались скрежет, пыхтенье и топот.
Фриц белкой взлетел по железной лесенке и обмер. На крыше вагона, прямо над купе почившего герцога, застыли друг против друга двое мужчин. Один был Руперт в чёрном свитере с высоким горлом, а другой - в форме проводника Восточного экспресса, но без фуражки. Альпийское солнце играло уличающими бликами на огненно-рыжих волосах.
- Вот этого, Артист, я тебе точно не прощу, - угрожающе процедил граф Хенцау. - Опередить меня в таком деле!

- В каком на этот раз? - Рудольф не Пятый не утратил выдержки, но лицо его приобрело то суровое выражение, которое Фриц наблюдал лишь дважды.
И знал, что ничего хорошего оно не предвещает. 
- Всё ты понимаешь, не паясничай, - ярость делала красоту графа ещё более опасной и вместе с тем влекущей, а тихий голос нервировал не в пример сильнее воплей и проклятий. - Ловко придумано, снимаю мою форменную фуражку. Кто же твой сообщник со слабенькими ручонками? Не Антуанетта, точно. Ставлю на Йохана, нашего слугу двух господ. Это ведь он помог вам проникнуть в замок тогда.
- Когда вы похитили законного монарха, хотите сказать?
- А вы весьма охотно заняли его место.
Противники пришли в движение. Теперь оба кружили на узком пятачке крыши, перебрасываясь пока что словесными ударами. То, что Руперт перешёл на вы, само по себе служило дурным знаком, в дополнение к уже имеющимся.
- Говорите! Я жду.
- Я вам не лакей, граф.
- О, да, как я мог забыть. Приказывать вам может только золотоволосая Флавия!
Губы Рассендилла неумолимо сжались, однако он не поддался на столь явную провокацию и ответил даже с некоторой непринуждённостью, никого из присутствующих, впрочем, не обманувшей:
- Вряд ли мы здесь, чтобы обсуждать кому я подчиняюсь, граф. Вы меня в чём-то обвиняете. Я хочу наконец услышать, где, по вашему мнению, я перешёл вам дорожку.
Лицо Руперта передёрнулось в злой ухмылке. Сейчас он выглядел словно Люцифер с его вечно юношеским обликом.
- Ну, коль скоро вы изволите прикидываться желторотиком-юнкером, господин тигр, придётся бить в лоб. Вы проникли в поезд под видом проводника, чью форму вам одолжил сообщник, и самым беспардонным образом на пару с ним прирезали герцога. Понять я вас могу, Михаэля, как шелудивого пса, руки чесались прибить. Но на моё прощение можете не надеяться - вы отняли у меня добычу, а этого я не спускаю никому.
Со своей ступеньки Фриц отлично видел обоих. В глазах Рудольфа Рассендилла отразилось нечто совершенно ему не присущее - замешательство, почти потрясение.
- Герцог мёртв? - произнёс он, будто не доверяя звуку собственного голоса. - Убит?
Мысли Фрица заметались целой беличьей стаей. Если Рудольф только что узнал о смерти герцога, что ему понадобилось в поезде? "Эх, Тарленхайм, голова садовая! Он же тут из-за тебя! Спустись ниже, дурень, покуда Хенцау тебя не засёк и не сложил сапоги с гимнастёрками".
Однако похвальному намерению помешал оклик Берсонина, скорее просительный, нежели требовательный:
- Мсье Тарленхайм! Что там такое? Нашли кого-нибудь?

Увлекая Руди от механизма моста, Руперт жалел только, что не успеет сложить из этого плана самолётик)

Но быстро нашёлся, запихав его в голенище сапога )

А Запт и Фриц были слишком заняты расчисткой моста, чтобы следить, из какого окна граф выскочит)

Тут они сплоховали ) Что, что, а ров, как стратегический объект, надо было держать под постоянным наблюдением )

Поэтому мокрый самолётик на прощание от Руперта прилетел Фрицхену в затылок)

С известным стишком, начинающимся: "Пока нужды нет в вашем трупе...";)

"Мой труп? Только через мой труп! - возмутился Тарленхайм. - Я нужен не только Руритании, я нужен Хельге!")

"Ты не молоко, чтобы кипятиться! - остудил пыл подчинённого Запт. - Если графу не нужен твой труп, то нам его очень даже пригодится" )

Но след Руперта, даром что мокрый, затерялся где-то за десять минут до германской границы) Поразмыслив логически, королевские соратники отпустили Рудольфа домой в безопасную Англию, а сами сели на хвост Ришенхайму...)

Кузен Руперта был известен как молодой человек без вредных привычек, а, если совсем откровенно - вообще без индивидуальности ) Поэтому, когда он вдруг свернул к имеющей дурную репутацию таверне, усищи Запта и усики Фрица зашевелились в предвкушении... )

Тем более и конспиратор из Лютика был неважнецкий: он так старательно игнорировал винную карту и переливы чардаша, что не оставалось сомнений - у него назначена важная встреча. А выбранный графом столик у окна подсказывал, что она с немалой вероятностью может закончиться поспешным бегством. Под этим окном снаружи и затаились приверженцы престола и рыжей династии...)

Ришенхайм явно чувствовал себя не в своей тарелке и даже не в тарелке, а на раскалённой сковородке. То и дело он затравленно оглядывался, будто чуя за собой хвост. Бросил пару подозрительных взглядов и на окно, но кусты сирени надёжно скрывали острейшие глаза и уши Руритании. Руперт, как все истинно счастливые люди, часов не соблюдал. Когда он, наконец, плюхнулся напротив кузена, тот скис почти до стадии уксуса, а ноги Запта и Фрица успели пустить корни.
- Чёрт возьми, Руперт! - взвился под потолок Лютик. - Я прождал тебя битый ЧАС!!!
- Оно того стоило, - ухмыльнулся Хенцау. - Ты открылся мне совсем с другой стороны и зрелище, доложу, презабавное!

- Так это ты меня пас?.. - вид у Ришенхайма был такой, будто он только что обнаружил, что его фамильный герб нарисован уличным художником с соборной площади в Штрельзау.
- Ну, разве что последние пять минут, - Руперт лучезарно улыбнулся девице, поставившей на стол вино, краем улыбки захватив и кузена. - Впрочем, подозреваю, не я один. Задачка-то наша не сходится с ответом. Один Руди уехал в растрёпанных чувствах, а другой, того и гляди, снова в запой уйдёт.
- Может, ещё успеем спасти герцога? - пискнул Ришенхайм.
- Зачем? Пусть посидит в подземелье, разберётся в своих приоритетах. У меня лично есть дела поважнее...
Запт и Фриц обратились в одно большое ухо.

- Наш Комедиант настолько вжился в роль, - доверительно сообщил Руперт, - что перестал изображать чувства к принцессе. Он начал их испытывать. А так как при всех его недостатках Руди являет собой улучшенный вариант недовеличества, ничего удивительного, что златовласка ответила взаимностью. Остаться вместе им не позволила честь, - в этом месте граф фыркнул, - однако любовь этикетом не прихлопнешь.
- Покороче можно? - попросил Ришенхайм. - Я уже запутался.
Руперт подался к нему, как персонаж романа Дюма, обсуждающий политическую интригу.
- Я могу стать лучшим другом короля, - сказал он, понизив голос. - Надо только дождаться, когда голубки вконец потеряют стыд и открыть законному монарху глаза на шашни его супруги. Думаю, он расширит мои угодья и даст должность при дворе... на первых порах.

- Но... как? - засомневался Люцау-Ришенхайм. - Ты же до сих пор на нелегальном положении!
- А ты на что? - Руперт посмотрел на него, как сам Запт на новобранца.
- Я короля в эту дыру не потащу! - переполошился Лютик.
- Ну ты скажешь! - Руперт расхохотался в полный голос, будто начисто позабыв об азах конспирации. - Короля и так никто не отпустит. Не-ет, дорогой мой Лютик, это ты займёшься моим пиаром при дворе. Напомнишь нашему чуду в короне, что граф Хенцау не только ножами в двойников кидаться умеет. А если ты и к Тарленхайму подход найдёшь, я для тебя любимой сабли не пожалею, честное графское.
- Пусть только попробует! - ощетинился снаружи Фриц.
- Не о том ты думаешь! - дёрнул его за эполет Запт. - Нужно срочно предупредить её величество и Рассендилла!

- Сию минуту мчусь в Англию! - Фриц хотел вытянуться в струнку, но вовремя вспомнил, что так себя засветит.
- А собраться успеешь? - засомневался полковник. - Хенцау проворен как сам дьявол!
- О, об этом можете не беспокоиться! - конспиративным шёпотом заверил фон Тарленхайм. - У меня новый слуга - Бауэр. Малый простоватый, но очень расторопный. Мне с ним повезло, особенно учитывая нынешние обстоятельства.
- Тогда в дорогу, - Запт сжал руку младшего товарища, пристально посмотрев в глаза. - И помни, сегодня от тебя зависит судьба Руритании.

С праздником! Купидону в наше сложное время не обойтись без оптического прицела, особенно когда он имеет дело с парами, созданными для бурной жизни и тропических страстей)

Времена, когда по той же Бразилии гуляли дамы в кринолинах, слегка в прошлом ) За современными парами с луком просто не угонишься   А оптика, возможно, автоматически наводится на везунчиков не знающих своего счастья ))

В кринолин попасть элементарно легче) Без самонаводящейся оптики влюблённым приходится  самим лезть ночами в окна или увозить в холлы))

Но сердце, там где корсет ) Не дожидаясь, пока их предполагаемая половинка захочет того же ))

И важно не повредить изящную шнуровку) От второй половинки требуется одно - разглядеть свой подарок судьбы) О, к слову:

Эта дама не ищет лёгких путей ) Ей сверхзадачу подавай ) А пообщавшись с герцогом она и вовсе перестала ценить отношения, в которых нет изрядной доли садо-мазо ))

Причём, похоже, на уровне мозгоконтакта)) Руперт на фоне шефа слишком прямолинеен - выносит мозги быстро и пулей)

Нет, чтоб дать помучиться )) Здесь я согласна с Акуниным эпохи романов про Николаса Фандорина - у каждого свой сорт граблей ) Впрочем, нечто аналогичное говорила и мисс Марпл, а Бакунин, при всей моей симпатии к его книгам, известен как великий компилятор )) Резюме понятно: меньше всего мадам де Мобан нуждается в спасении от нездоровых отношений )

Кому грабли, а кому вешки, ага))

Кому опасная трясина, а кому терновый куст ))

А некоторым и окно - запасный выход)

Был бы внизу ров или стог сена )

"Попасть в цель ножом или пулей не так сложно. Ты собой куда надо попади!" (идея для демотиватора)

В поединке выбирай правильную сторону и делай оревуар только в подходящее окно )

Пока не изобрели гугл: "Окей, Йохан, куда ведёт это окно?")

Чтобы его не донимали глупыми вопросами, отвлекая от поручений Рассендилла, Йохан нарисовал план замка )