ПУСТЬ ДАЖЕ Превосходная осанка, чуть надменное выражение лиц. Именно чуть, ровно столько, чтобы не впасть в вульгарный снобизм. Если смех, то рассчитанный до нотки. Наслаждаться жизнью, при этом играя каждую эмоцию – искусство передаваемое в аристократических семействах с титулом. Ему никого не учат, и оно не умрёт, пока существует аристократия. Высший класс, опора монархии.
Скользят по зеркальному паркету туфли танцующих. За взмахом веера прячется улыбка, не давая себя поймать. Молодые, блистательные, жизнерадостные. Винсент Фэнтомхайв, его жена Рейчел и её младшая сестра Анджелина – в домашнем кругу просто Энн. С них не сводят глаз, шёпотом повторяют, как похорошела и расцвела юная графиня Дюлес, почти сравнявшись с сестрой – недолго ей оставаться незамужней. А они, в границах установленных приличий, не обращают ни на кого внимания, поглощённые друг другом, или, в лучшем случае, близкими друзьями. Пусть даже старшая сестра не крепка здоровьем, а у меньшой неизлечимо ранено сердце, кто это видит? Кто станет вглядываться, ослеплённый обаянием и едва ли не вызывающей красотой этих трёх неразлучных? Баловни Фортуны, любимцы общества, они так обласканы дарами – земными и небесными – что им и завидовать-то кажется нелепостью. Победное очарование графа Фэнтомхайва, пленительная кротость и доброжелательность его супруги, живой и весёлый нрав молоденькой леди Дюлес открывают сердца, запечатывая уста клевете и сплетням.
Пусть даже…
Пусть даже кое-кому известно, какими методами Винсент Фэнтомхайв подчинял в колледже не поддавшихся его шарму. Ещё меньше осведомлённых о его взрослых тайнах, и, можете поверить, так безопаснее для них же.
Пусть даже потери и ропот на несправедливость судьбы заведут Анджелину куда дальше, чем обычно приводят убитых горем женщин.
Пусть даже её ещё не появившаяся на свет племянница, малютка Лиззи, будет в двенадцать лет владеть холодным оружием искуснее многих мужчин, полностью преображаясь с рапирой в руке.
Пусть даже Сиэль, единственный сын Рейчел, в минуту отчаяния проявит себя истинным наследником отца, быстро забыв о детском простодушии.
Аристократизм не только традиции, но и жестокость предков, наследуемая через поколения. Неистребимая, пока этот мир таков, каким его сотворили Бог и Британская корона. Всходы безжалостности необходимо скрывать, так же как счастье, боль и прочие естественные чувства. Поэтому семейные летописи не сохранят прозвище мужчин рода Фэнтомхайв – Цепные Псы Её Величества, равно как бессмертного титула Анджелины Дюлес – Джек Потрошитель. Свету нужны совсем иные знаки отличия.
Но есть другие двери. И когда они распахнутся, их уже не закрыть.
