- Наш брак был чудовищной глупостью. Кто ты, и кто я? Дона Зилда Пелизари терпеть не может глаза своего мужа, доктора Рафаэла. Собственно, она всё в нём терпит, сжав зубы до скрежета. Грузный, неказистый, что это за пара для такой женщины, как она? Зилда не любила его даже в молодости, когда они только поженились. Но Рафаэл уже был врачом – единственной приличной партией в их Богом забытом Серраниасе. А ведь она могла бы сейчас жить в Сан-Паулу, как её сёстры – Зелия и Зорайди. Дьявол!
- Я столько раз пыталась пробудить твоё честолюбие. Бесполезно. Ты человек напрочь лишённый амбиций – трусливый и жалкий. Рафаэлу в Серраниасе хорошо, так же хорошо индюку на птичьем дворе, пока из него не сварят бульон. Он добренький, вечно желает кому-то помочь, возится со всеми этими ничтожными людишками, и те его обожают. И разве одни они? Зилда сатанеет от ярости, видя, с какой любовью смотрит на отца Элиза. Но это ненадолго.
- Я выше тебя, запомни! Тебя и наших глупых соседей. Никто в этом городишке мне в подмётки не годится. Рафаэл беззлобно ухмыляется, по многолетней привычке не обращая на её слова внимания – чего не брякнешь в сердцах. Взгляд за стёклами очков совиный. Ему не нужно знать, насколько она серьёзна. Муж, всего лишь муж. Удобное прикрытие для того, чем на самом деле занимается уважаемая дона Зилда, директор городского музея ведьм. Настаёт день, и Элиза, услышав правду, приходит в ужас. Это сродни потере невинности, после уже не будет ни стыда, ни страха. Ничего, кроме сознания своих безграничных возможностей. Пьянящего ощущения власти.
- Не потакай каждому её хныканью, Рафаэл. Хочешь, чтобы наша дочь стала такой, как ты? Такой, как все? Порошок из сушёных сверчков. Лепестки белого олеандра – прекрасные и смертоносные. Пламя свечей. Формулы, несущие в себе Силу. Долгие зимние ночи, короткие летние. В маленькой комнатке за оборудованной в подвале студией живописи, Зилда исчезает. Её место занимает Зоефь. Одна из сотен
разбросанных по миру потомков Григория Распутина, получившая вместе с
кровью частицу его могущества. Она не допустит, чтобы Элиза, её преемница, повторила единственную ошибку матери. Пусть сейчас плачет, пусть жалуется Рафаэлу. Однажды она скажет ей спасибо.
- Я не дам развод. Ты не заставишь меня пройти через это унижение. Глаза Рафаэла впервые делаются колючими и ироничными. Зилда с изумлением чувствует, что потеряла влияние на мужа. Может, этот тюфяк и замену ей успел подыскать? Какую-нибудь клохчущую домохозяйку? Мысль столь невыносимая, что требует немедленного возмездия. Кладбищу Серраниаса пора украситься свежим надгробьем.
- Зоефь никому не спускает оскорбления! Неужели ты думал, что сможешь со мной тягаться, сеньор деревенский докторишка? В средние века ведьм предавали огню, не разбирая, какой магии они служат, чёрной или белой…
Когда дрожащие, подгибающиеся в коленях ноги поднимают Зилду на эшафот и ещё выше, на скамеечку под петлёй, она ничем не отличается от любого из жителей Серраниаса. И всё бы отдала, чтобы быть рядом с ними, а не здесь, наверху. До последнего мгновения она вглядывается в глаза Рафаэла, стоящего в первом ряду. Как безнадёжный больной, продолжающий верить, что врач сотворит чудо.
Я ВЫШЕ ТЕБЯ
