БЕЗ ОТЦА - Соусейсеки!
Лёгкий стук башмачков замирает.
- Не кричи, всех перебудишь.
Соусейсеки садится в своём чемодане – сна ни в одном глазу.
- Ты рано поднялась.
Пальцы мнут широкую оборку зелёного платья.
- Цветы надо поливать с утра. Я так постоянно делаю, просто ты не видишь же.
С шумом ставится на пол лейка.
Соусейсеки перебрасывает ноги через край чемодана и откидывается на крышку, обитую изнутри белым шёлком.
- Суисейсеки… Думаешь, отец обрадуется?
- Он подарил мне эту лейку же. А тебе ножницы.
Суисейсеки плюхается рядом с сестрой-близнецом, вынуждая ту подвинуться.
- С тех пор прошло столько времени…
- Да, много. Тогда ещё не было Шинку и Хины Ичиго. А Хина тоже давно появилась же.
Стриженая голова наклоняется.
- Правда. По-твоему, он сейчас…
- Конечно! Делает седьмую сестру же.
- Тебя это расстраивает?
Соусейсеки смотрит в упор. Хорошо, что вопрос простой.
- Не очень. Почти нет. Мы всегда вместе же.
- Суисейсеки.
- Что, же?
- Перестань разыгрывать Хину. Пожалуйста.
- Она глупая же. И надоедливая – малявка.
- Всё равно. Представь, каково ей.
- Раз ты хочешь, же…
Соусейсеки снимает с длинных каштановых волос сестры чепец. Осторожно, словно струны, перебирает пряди. У неё такие чуткие пальцы…
- Соусейсеки! - вырывается, не чувствуя боли.
- Что с тобой?
В глазах, зелёном и коричневом, тревога.
- Уйдём отсюда!
- Куда? Здесь наш дом, сёстры. И отец.
- Ну их! Пойдём… Будем жить вдвоём, работать садовниками. Может быть, там мы превратимся в настоящих.
- Для тебя это важно?
- Быть с тобой мне важно, дура!
Суисейсеки хватает сестру в объятия. Лицо мокрое, горячее.
- Ты со мной.
Рука прячется под волны тафты. Будто это игра.
У неё такие чуткие пальцы…
Дальше, дальше… Они… одно целое.
Голова запрокидывается.
- Соу…
- Суи…
Скорее… развязать шнурки у воротника…
Тело плоское, но ладонь упирается в препятствие затвердевших, торчащих сосков. Нужно сделать их мягче, послушнее… Так вода омывает сухое растение.
Аккуратный цилиндр летит в сторону.
- Су! и…
В глазах, зелёном и коричневом, пустота. Суисейсеки страшно, однако губы не желают размыкаться. Теперь она подчиняет мистическую розу Соусейсеки – кристалл, который отец вложил в грудь каждой из дочерей. Источник жизни, и, как обнаружилось, невыразимых ощущений.
Очнувшись, Соусейсеки приводит в порядок одежду и привлекает сестру к себе на колени. Тесно-тесно. Рука ласкает бедро, другая ложится на затылок.
Какие у неё…
- Мы могли бы спать в одном чемодане, - шепчет Суисейсеки, касаясь её плеча.
Коричневый глаз затуманен.
- Будет неудобно. Места для двоих в нём не хватит.
- А нам ни к чему больше.
Тонкое полотно рубашки, с белоснежной пеной рюшей, так приятно на ощупь. Волосы – такие же густые, роскошные, несмотря на мальчишескую стрижку. Губы. Такие же…
Ровные шажки за дверью. Платье и шляпка Шинку, как лепестки алой розы.
- Почему вы сидите без дела?
Суисейсеки вдруг становится весело. Эта Шинку вечно задаётся. Но ничегошеньки-то она не понимает.
- А ты чем занималась, же?
- Читала. Это развивает. Вам бы тоже пошло на пользу.
- Всю жизнь мечтала! Какие-то закорючки на бумаге, похожие на вредных букашек. Опрыскать бы их чем-нибудь.
- Суисейсеки.
Строгий взгляд.
- Что за книга, Шинку?
Шинку зачем-то опускает голову и чуть-чуть розовеет.
- М-м-м… о… любви.
Близнецы смотрят друг на друга. Суисейсеки прыскает.
Пальцы прилежно оправляют безукоризненную шляпку, изумрудные ленты.
- Там написано, что для любви женщине необходим мужчина.
- Кто такой мужчина?
- Какая разница? Чепуха же!
- Я точно… Я не знаю. Но это очень необычная история.
Терпение Суисейсеки лопается. Сколько можно языками молоть попусту!
- Перескажи твою книгу Хине, же! - кричит, опять заслужив молчаливое неодобрение.
Голубые глаза глядят удивлённо.
- Хине Ичиго? Нет, она ещё ребёнок. Играет с зайцем, которого ей подарил…
- Отец же, - невинно заканчивает Суисейсеки, дрыгая башмачками, - Тра-ля-ля!
В бок впивается локоть.
- Пожалуй, мне пора, - произносит Шинку с достоинством настоящей леди, - Не опаздывайте на чаепитие.
- Подожди, - Соусейсеки выбирается из чемодана, - Я с тобой.
Кончик тёмно-синей накидки выскальзывает из руки.
- Соусейсеки, куда? Завтрак же!
Щелчок лезвий в воздухе. Золочёные ножницы высотой Соусейсеки до пояса.
- Я успею. Подстригу кусты и вернусь.
Изумрудные ленты, качнувшись, задевают цилиндр. У самой двери.
Углубление на белом шёлке тёплое под ладонью.
Настанет утро, они выйдут отсюда, не дожидаясь, пока проснутся остальные сёстры. Навсегда уйдут от зануды Шинку, плаксы Хины, злюки Суигинто… Поселятся в домике, с жёлтыми розами под окном… вьющимися розами, которые взбираются по стене, оплетая проём. Суисейсеки будет сама будить Соусейсеки, расчёсывать её короткие волосы. Шить красивую одежду, ухаживать за садом, готовить. В их собственном доме никто не посмеет войти, когда они целуются.
В глазах, коричневом и зелёном, мятежная надежда.
Придёт день, и Соусейсеки согласится – им, им двоим, совсем не нужен Отец.
- Соусейсеки!
- Кто такой мужчина?
