ЧАСТЬ 1_4
***
- Итак?
- Итак, она восхитительна. Я не поверила своим глазам, когда увидела.
- Неужели эта нескладная вешалка с белёсыми патлами, может вызвать такие чувства? – Мария ду Сокорру была настроена весьма скептически.
Денизи расположилась напротив начальницы, по другую сторону овального столика, за которым та принимала посетителей в своём рабочем кабинете. Впрочем, эта комната скорее производила впечатление уютной гостиной, искусно сочетавшей роскошь обстановки с атмосферой интимности. Дорогая и в то же время изящная мебель, обитые шёлком кресла и диван, резной шкафчик, пушистый ковёр, полностью покрывавший пол, светильники на стенах, репродукция Гейнсборо; каждая деталь интерьера одобрена хозяйкой, но выбрана её помощницей.
- Тебе не приходилось слышать, что угловатость подростка, на самом деле особая грация, утрачивающаяся с возрастом? Не каждый способен оценить её по достоинству. Здесь нужен другой угол зрения. Но я знаю нескольких таких знатоков, из числа наших клиентов, поверь мне, они будут в восторге.
- Знакомая картина. – Располневшая, но всё ещё красивая
владелица Центра ночных развлечений, одобрительно ухмыльнулась. – Глаза горят и эти хрипловатые нотки… Кошка увидевшая канарейку. Только что не облизываешься от удовольствия. Денизи, ты всё-таки развратна как чёрт. Пари держу, уже мысленно представила себе, всё, что будешь с ней делать.
Денизи облокотившаяся о столик, вся, подавшись вперёд, расплылась в довольной улыбке:
- Ошибаешься… Мои первые фантазии, всегда совершенно
невинны. Но как же они меня заводят! – её голос звучал, как негромкое, счастливое мурлыканье, готовое в любой момент превратиться в ликующий рык какой-нибудь красивой хищницы из семейства кошачьих – пантеры или самки гепарда, - Сейчас я даже не фантазирую, просто мысленно наслаждаюсь, прокручивая в голове тот момент, когда я её только увидела. Она ещё не произнесла ни слова, просто стояла там внизу. Прелестное, дикое существо. Эльф.
- Остаётся, чтобы то же самое заметили посетители, - подвела итог дона Бела. – Твой вкус никогда нас не подводил, но на этот раз…
- Не беспокойся. Я точно знаю, в каком виде представлю её для дебюта. Причёска, макияж, одежда, всё уже продумано.
- Денизи! – Хозяйка звонко расхохоталась. – У тебя компьютер в голове! Девчонка появилась здесь всего полчаса назад!
- Даже ты будешь приятно удивлена результатом, - продолжила заместитель, как будто никто её не перебивал, - но придётся немного подождать.
- Твоя обычная практика, - повела плечами собеседница, - Джойс умрёт от ревности.
- Её проблема. Она слишком груба, такие быстро надоедают. Последнее время я с трудом выносила эту девицу. Пришлось снова приблизить к себе Лейлу. В ней всё же есть некоторая тонкость, а, кроме того, она отлично вышколена, знает, как доставить удовольствие и не утомить. Конечно, это моя заслуга, но и материал был хорош, а с той другой бейся, не бейся, не выйдет ничего, кроме головной боли. Пусть развлекает клиентов, это всё на что она годится.
Глаза доны Белы лениво блеснули:
- Я попробовала однажды… из любопытства, но так и не поняла, что в этом находят некоторые женщины.
- Не удивительно. – Денизи подарила ей ироничную улыбку. – Ты примитивна, Мария ду Сокорру. Истинное наслаждение навсегда останется недоступным тебе.
Если не считать близких родственников, с которыми владелица Центра почти не общалась, только Денизи Мотта могла называть дону Белу её настоящим именем. Хозяйке не особенно это нравилось, но почти не существовало вещей, которые она могла запретить своей помощнице, та сама устанавливала для себя границы дозволенного.
- Ну, хватит болтовни, – начальница хлопнула в ладоши, как бы снова беря ситуацию под контроль, - займёмся делами. Прежде всего, кто сегодня будет «встречать гостя»?
Денизи посмотрела на листок плотной, глянцевой бумаги, где столбиком были выписаны три имени и, поставив галочку напротив одного из них, протянула доне Беле. Та утвердительно кивнула.
***
Даже человек, имеющий ровный, невозмутимый характер, ведущий спокойный, размеренный образ жизни и уверенный в своём будущем, иногда нервничает. Мариану Паэс, как ни странно, приходил в это взвинченное состояние, в связи с рутинным, повторяющимся каждые два месяца, событием – деловым обедом в ресторанчике «Поцелуй вампира». Причина, разумеется, была не в том, что сеньору Паэсу не нравились рестораны, он был одним из завсегдатаев «Поцелуя», но именно эта встреча, всякий раз выбивала его из колеи. Желая закончить всё как можно быстрее, Мариану направился к выходу и столкнулся с Изабелиньей, вышедшей из своей комнаты. Откровенно говоря, любимая дочь, была последним человеком, которого он хотел сейчас встретить. Мрачное выражение лица рослой, ясноглазой красавицы не предвещало ничего хорошего.
- Доброе утро, дорогая. – Сердце снова сжалось, превратившись в болезненно пульсирующий комок мышц. В такие моменты любой неприятный разговор, или мелкий конфликт, ощущался им, как щепотка соли, брошенная, в свежую рану.
Предчувствие не обмануло Мариану, дочь попыталась пройти мимо, не удостоив его и взглядом. Почти против своей воли, он догнал её и осторожно взял за плечо.
- Не убегай, малышка. Скажи, ты чем-то расстроена?
Пауза. Ну что ж, разговор по душам может подождать. Сейчас на это нет ни времени, ни желания.
- Ты идёшь вниз? Я распоряжусь, чтобы подали завтрак.
- Время завтрака уже прошло, - пробурчала девушка, - Я спущусь к бассейну, позагорать, скажи Карле, пусть принесёт мне туда апельсиновый сок.
Бассейн! Мариану понял, что сегодня ему не удастся спокойно покинуть дом. Подробности (всегда одни и те же) скандала, который придётся расхлёбывать вернувшись, сами собой прокручивались в мозгу.
- Подожди.
Изабел, направившаяся было к лестнице, недовольно обернулась:
- Ну что ещё?
- Там сейчас Соня, - дочь передёрнуло при одном упоминании имени мачехи, - Изабелинья, я хочу, чтобы эта нелепая вражда прекратилась. Вы почти ровесницы. Я не прошу тебя становиться её подругой, но, пожалуйста, веди себя более спокойно и сдержанно. Соня будет рада, если ваши отношения наладятся. Доченька! Ты красавица, умница, дай ей хотя бы небольшой шанс. Даже твой брат так на меня не давит. Неужели ты не понимаешь, что причиняешь мне боль, заставляя выбирать между людьми, которых я люблю?
Молчание. Упрямый, непримиримый взгляд. Мариану уже жалел, что задержал её. Оставив дочь стоять возле перил, он начал было спускаться вниз, когда неожиданно вспомнил о новости, которая, по его мнению, могла хоть немного смягчить Изабелинью, улучшив её настроение:
- Кстати, сегодня из Парижа возвращается Ана Клара Геррейру. Вы были подругами в колледже, наверное, тебе приятно будет увидеть её, после долгого расставания.
- Ты издеваешься? Я НИКОГДА не дружила с этой зазнайкой, - раздражённо донеслось сверху и сеньор Паэс чувствуя, что и без того потратил слишком много нервных клеток, счёл за благо молча удалиться.
Изабел проводила его взглядом полным презрения и, когда отец уже не мог её слышать, с расстановкой произнесла:
- Идиот. Я тебя ненавижу.
***
Парадная дверь особняка Геррейру распахнулась, пропуская Ану Клару, в элегантном дорожном костюме и несущего за ней тяжёлые чемоданы Аженора. Из столовой тут же появилась домоправительница, женщина средних лет, с величественной осанкой.
- С приездом, дона Ана Клара, - поприветствовала она девушку, - Как вы доехали?
- Спасибо, Эва, всё прекрасно, - улыбнулась та в ответ, - Мой отец дома?
- Доктор Алешандри и дона Марсела наверху.
- Уже нет, - Алешандри с обаятельной улыбкой, разведя руки в стороны, как бы желая обнять дочь после продолжительной разлуки, спускался по лестнице, за ним шла Марсела, чья одежда и причёска были безупречны, посторонний наблюдатель без сомнения принял бы её за супругу хозяина дома.
- Ну вот, ты снова с нами, - Алешандри вопреки собственному жесту, не заключил Ану Клару в объятия, но всем своим видом выражал радушие, гостеприимство и отцовскую гордость, - Мы ждали тебя раньше, но, пожалуй, даже неплохо, что ты приехала именно сейчас. Обед уже накрывают, переоденься, приведи себя в порядок, и мы поднимем бокалы за дипломированного специалиста в области промышленной химии, наследницу и продолжательницу
семейного бизнеса Геррейру.
- Здравствуй папочка, - с лёгкой иронией, но добродушно отреагировала на его тираду девушка, - наконец, ты и мне дал вставить слово в твою «тронную речь». Марсела! – Ана Клара, будто только что заметила подругу отца, - Ты осталась ночевать у нас, чтобы встретить меня? Как мило с твоей стороны.
- Здравствуй Ана Клара, - женщина обняла её с дружеской улыбкой, великолепно маскировавшей злость.
- Подождите меня в столовой. Я присоединюсь к вам минут через двадцать и с удовольствием послушаю свежие сплетни. Идём Аженор, - и девушка грациозно взбежала по лестнице, перемахивая через ступеньку, водитель с чемоданами последовал за ней.
- Всё-таки я ошибся. Надо было сообщить эту новость заранее, подготовить её. – Алешандри не мог скрыть раздражение вызванное дерзким поведением дочери.
- Не переживай, любимый. Ты же видишь, меня, её слова совсем не задели. Это был всплеск эмоций, и он уже прошёл. Всё идёт, как ты того хотел, девочка ведь не отказалась пообедать с нами. Я уверена, вместе мы поможем ей справиться с этой ситуацией. – Марсела ласково дотронулась до его руки. – Идём?
- Да, я только позвоню Эдсону, клиенты уже должны прибыть, отдам ему последние указания. Я предпочёл бы лично присутствовать там, но… что не сделаешь ради мира в семье.
Алешандри скрылся в кабинете, Марсела прошла в столовую. Вскоре спустился Аженор и свернул на кухню, чтобы выйти из дома через чёрный ход. Холл опустел.
Прошло ещё несколько минут, и на площадке появилась Ана Клара, в тёмно-оранжевом с чёрными полосами топике и коротенькой юбочке в складку - не самый подходящий наряд для торжественного обеда. Убедившись, что внизу никого нет, девушка спокойно сошла по лестнице и осторожно прикрыла за собой входную дверь. Её отсутствие должны были обнаружить только через пять минут.
***
- Ну что ж, сеньора Феррасу, - Атилиу Лижбоа, щеголеватый агент по продаже недвижимости, с довольной миной осмотрел чек, выписанный на его имя, - дело улажено и все заинтересованные лица, я полагаю, остались довольны?
- Мне кажется, это очевидно.
«Симпатичная, но настоящий синий чулок» - заключил про себя Атилиу. Он приложил немало усилий, чтобы перевести разговор в более дружеское русло, но не дождался ни улыбки, ни просто лишнего слова. Эта Ана Беатрис Феррасу говорила коротко, и не отклоняясь от повода их встречи. Слегка разочарованный Атилиу поднялся из-за стола и отметил, что женщина начала распаковывать вещи, не дождавшись его ухода. Взяв какой-то футляр, стоявший рядом с чемоданами, она открыла его и извлекла на свет охотничье ружьё.
- О, сеньора, вы увлекаетесь охотой? – снова оживился Лижбоа, - я знаю прекрасные места и, без ложной скромности, могу стать вашим гидом.
- Нет, - тон Аны Беатрис не изменился, остался таким же сухим и деловитым, - я никуда не собираюсь выезжать и прекрасные места меня тоже не интересуют. Моё хобби, стрельба из окна, по движущейся цели.
Риэлтор побледнел и попятился к двери:
- Вы… Вы наверное шутите сеньора?
- Не советую вам проверять это, сеньор Лижбоа. Сделка оформлена, и я прошу вас немедленно покинуть мой дом.
Последние слова сопровождались звуком взведённого курка. Перепуганный Атилиу не заставил просить себя дважды и пулей вылетел из уютного коттеджа. Ана Беатрис некоторое время следила за ним из окна, в её глазах плясали черти. Всё начиналось очень неплохо.
***
Рассекая прозрачную, голубоватую воду плавными, изящными гребками Соня с удовольствием думала, что Мариану, совсем недавно, как обычно перед уходом, смотрел на неё из окна спальни. Ей даже голову поворачивать было не нужно, она точно знала, в какой момент это происходило и любила, когда он наблюдал за ней в такие минуты. Прогревшаяся под полуденным солнцем, но всё ещё освежающая вода приятно ласкала тело, и молодая женщина почти решила ещё 2-3 раза переплыть бассейн из одного конца в другой, однако, в последнюю секунду передумала и направилась к бортику. «Полчаса в шезлонге, потом снова окунусь и можно возвращаться в дом. Мариану обедает в «Поцелуе», поэтому…» мысль осталась недодуманной, споткнувшись о неожиданную преграду, выросшую у ведущей из воды лесенки девичью фигуру.
- Доброе утро, Изабел, - нерешительно сказала Соня.
Девушка, не отвечая несколько секунд, смотрела сверху вниз, как бы сквозь мачеху, словно та вдруг стала невидимой. Потом, надменно улыбнувшись, обронила «Привет» и отошла в сторону, давая ей возможность подняться.
Соня опустилась в шезлонг, подставляя солнечным лучам
покрытую капельками воды кожу, и украдкой бросила взгляд в сторону Изабел, которая полулежала справа от неё, по другую сторону столика для напитков, вытянув красивые, длинные ноги и прикрыв лицо шляпой. Убедившись, что падчерица не обращает на неё внимания, женщина, расслабившись, блаженно зажмурилась, наслаждаясь обволакивающим жаром, добиравшимся до её тела сквозь влажную ткань купальника. Это умиротворённое состояние было нарушено неожиданно и весьма грубо: шезлонг резко качнулся назад, как будто кто-то навалился на него всей массой своего тела, а в следующую секунду, что-то мягкое вскользь коснулось её щеки. Соня удивлённо открыла глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть как её пляжный халатик бирюзового цвета, планирует, словно гигантская бабочка к бассейну и плавно приземляется на воду. Повернув голову, она встретила равнодушно-издевательский взгляд Изабел, опёршейся о спинку шезлонга в том месте, где только что висел злополучный халат.
- Я споткнулась. С трудом удержалась на ногах, – с королевским безразличием проинформировала девушка и, кивнув в сторону бассейна, добавила, - Надо же, как неудачно получилось.
Нижняя губа Сони непроизвольно дёрнулась, она молча смотрела на уже намокшую, быстро погружающуюся на дно лёгкую материю. Изабел, картинно развернувшись, зашагала к трамплину для прыжков в воду, проигнорировав молодую мулатку, которая принесла ей сок.
Сеньора Паэс раздражённо повернулась к служанке:
- Карла, быстро позови кого-нибудь, мой халат порывом ветра отнесло в бассейн, нужно его достать и принести сухой из спальни. Ну, скорее же! – повысила она голос, заметив выражение лица прислуги.
Та поспешно бросилась выполнять приказание. Соня знала, что Карла ни на секунду не поверила в её нелепое объяснение: откуда взяться хоть малейшему ветерку в не по-зимнему горячем сегодня, неподвижном воздухе? Даже когда Изабел делает ей гадости один на один, слуги всё понимают, но это не значит, что она должна перед ними отчитываться.
Сильное, тренированное тело, покрытое ровным загаром, почти без брызг вошло в воду. Соня уныло смотрела на падчерицу плывущую брасом к противоположному краю огромного бассейна и думала, что о повторном купании, теперь не может быть и речи, остаётся только, немного обсохнуть и вернуться к себе. День, начинавшийся так замечательно, испорчен. Не глядя, женщина взяла с подноса стакан, предназначенный Изабел, и выпила сок, почти не чувствуя вкуса.
***
- Изабел, дура, - сказала Ана Клара.
Девушка сидела в приёмной доктора Родригу Фейтозу, болтая с его дочерью, своей лучшей подругой Лусиньей, которая, на последнем курсе медицинского института, выбрала работу на практике в родном городе и в первой половине дня замещала отца, принимая его пациентов.
- Как можно изводить мачеху такими примитивными методами? – продолжила она, как бы размышляя вслух, - Бедняжка. Ей всегда не хватало изящества.
- Изящно, это выпрыгнуть из окна спальни, пока отец ждёт тебя в столовой? – поддела её Лусинья, отложив ручку и подняв глаза от журнала регистрации больных.
- За кого ты меня принимаешь?! Фенечки для подростков, в прошлом. Естественно, я, как воспитанная молодая особа, покинула родовой особняк Геррейру, через парадный вход. Просто… решила дать папе и Марселе спокойно пообедать.
Лусинья, не удержавшись, расхохоталась, Ана Клара присоединилась к подруге.
- Нет, - наконец, успокоившись, заключила она, - Марсела, Бога должна благодарить, что я не похожа на Изабел. Со мной ей скучать не придётся.
- Вы ведь дружили? – вернулась Лусинья к прежней теме, разумеется, имея в виду не Марселу.
- Угу. Три девочки, принадлежащие к высшему обществу своего города, в элитном колледже за границей просто обязаны быть подругами, особенно если они живут в одной комнате. В самом начале, пока мы не разобрались в расстановке сил, тем более приходилось держаться вместе. Потом они с Пэт примкнули к кружку местных снобок, я тоже нашла себе подходящую компанию, и мы разбежались, но всё равно продолжали изображать видимость приятельских отношений. Патрисия всегда выступала в роли буфера, следила, чтобы Изабел и я не поубивали друг дружку. А позже, когда девчонки из нашего класса стали бегать по ночам на свидания с местными парнями, их выручала только её смекалка, в одиночку Изабел давно бы вляпалась и вылетела из колледжа за «аморальное поведение». У неё не хватило бы мозгов принять меры предосторожности, наша гордая кобылица всегда лезла напролом.
- Кобылица? – с сомнением спросила Лусинья.
- Ну да. Так и вижу её в коридорах, во время перемены: размашистой походкой гордо шествует впереди стайки поклонниц, никого не замечая. Подбородок вперёд, глаза горят и буквально сверхъестественное презрение, ко всему, что вне их круга. Я не шучу, от этой процессии все шарахались в стороны, как от табуна лошадей.
- А ты разве не участвовала в ночных вылазках? – Подруга недоверчиво взглянула на неё. – Неужели, ложилась спать, как примерная девочка?
- Можешь не верить, но это было всего пару раз. Я ходила одна, мне ведь не нужен страховочный канат «Патрисия». Впечатления оказались не очень, и я решила, что обойдусь, без этого… удовольствия. – Ана Клара рассеянно смотрела в пространство, воскрешая в памяти недавнее прошлое и, вдруг забавно наморщила лоб, поражённая неожиданной мыслью. – Я только сейчас поняла, что рассказываю тебе это в первый раз. Странно. Мы всё свободное время проводили вместе, между нами никогда не было секретов, но ты ни разу не спросила…
- Потому что ты не рассказывала, - мягко перебила её Лусинья, – я ждала, когда у тебя появится желание поговорить об этом. О’кей, - она весело усмехнулась, - если ты хочешь, чтобы я была любопытной… что нового в Париже? Как поживает Франсуа?
- Понятия не имею, - равнодушно обронила Ана Клара.
- То есть, вы не встречались, когда ты вернулась?
- Лу, мы расстались ещё до моего отъезда. Это было несерьёзно. А в этом году я сосредоточилась на учёбе и… романе с одним из величайших городов мира. – Выражение её лица стало мечтательным. – Париж захватывает сам по себе, без всяких любовных похождений.
Лусинья, воспользовавшись тем, что Ана Клара отвлеклась, пристально посмотрела на неё, но ничего не сказала.
- Но об этом позже, когда у тебя действительно будет время выслушать всё, о самых интимных моментах, наших романтических отношений, – девушка лукаво ухмыльнулась, - а то сейчас начну перечислять, как гид: Сена, Эйфелева башня, Лувр, Елисейские поля, ты и без меня знаешь, что это такое. Я заскочила на пять минут и не собираюсь больше отрывать тебя от работы.
- Приходи к нам завтра вечером, - улыбнулась Лусинья, - вот тогда мы наговоримся в своё удовольствие.
- Можешь не сомневаться! А фирменный пирог Луизы будет?
- Конечно, она всегда его печёт, когда ты приезжаешь.
- Да, я с детства это помню. Мне всегда хотелось её спросить, как она догадалась, что я без ума от бананового пирога? Когда я в первый раз обедала у вас, он появился как по заказу. И другие мои любимые блюда она постоянно готовит.
- Луиза очень хорошая хозяйка и любит побаловать тех, кто ей нравится.
- Значит, я нравлюсь Луизе? Никогда бы не подумала. Нет, я не то хотела сказать, она всегда приветлива со мной, но мы почти не разговариваем. Я думала, она принимает меня, просто, как твою подругу.
- И ошибалась, - неожиданно серьёзно откликнулась Лусинья, - Луиза рада, когда ты заходишь к нам.
- Приятно слышать. Ну, тогда до завтра.
Лусинья проводила подругу до дверей и, помахав на прощанье, вернулась к своим обязанностям.
***
Ну вот, встреча завершилась, к обоюдному удовольствию, заказчик вполне удовлетворённый как состоянием дел, так и превосходным обедом, уже отбыл из Порту-дус-Милагрес и Мариану почувствовал, что может, наконец, свободно вздохнуть и даже по достоинству оценить изысканный букет португальского портвейна. Отменный выбор вин в «Поцелуе вампира», недаром он всегда предпочитал его другим ресторанам города.
Деодату, непременный участник этих встреч, только что ушёл, сославшись на занятость. Мариану до сих пор недоумевал, как вице префект, в его состоянии смог себя контролировать, и он и Флавиу сразу заметили, Деодату пьян настолько, что едва держится на ногах. Но всё прошло благополучно, гость, кажется ничего не заметил, вице префекту каким-то чудом удалось избежать путаницы с договорами и, если бы не мрачные взгляды, которые он время от времени бросал в сторону владелицы ресторана, то его умение владеть собой заслуживало бы аплодисментов.
- Дружище! – сидевший напротив Флавиу тоже сбросил с себя напряжение и с удовольствием затянулся сигарой, - Ты явно нервничал сегодня, на тебя это совсем не похоже. В чём дело?
- Неужели было так заметно? – Мариану почувствовал себя, как школьник, недобросовестно приготовивший урок. Они друзья и, в некотором роде, коллеги, но замечание человека, который младше его на три года, неприятно резануло самолюбие.
- Успокойся, только своим. Мне, если быть точным. Наш друг Деодату, вряд ли обратил внимание на такие мелочи.
Мальчишеская улыбка Флавиу действовала на сеньора Паэса обезоруживающе. Раздражение прошло и, вспомнив хмуро-сосредоточенную физиономию вице префекта, старающегося не упустить нить разговора и уследить при этом за заплетающимся языком, он рассмеялся с облегчением. Впереди два месяца покоя.
- Семейные проблемы. – К Мариану вернулся обычный
небрежный тон. Разговор с дочерью теперь казался незначительной мелочью, с которой он обязательно разберётся, может быть уже завтра. – Просто, когда одно накладывается на другое…
- Понимаю. Значит, Изабелинья продолжает третировать мою сестру? – Флавиу произнёс это вполне безмятежно – хорошее вино, дым дорогой сигары, атмосфера расслабленности, похоже действительно не оставляли места для негативных эмоций, позволяя смотреть на вещи спокойно и отстранённо.
- К сожалению, наш дом всё больше напоминает театр военных действий. Я знаю, вы с Соней не так часто видитесь в последнее время, но, неужели она ничего тебе не рассказывала?
- Представь себе, нет. – Мужчина щёлкнул пальцами, констатируя факт. – Сестрёнка со мной не откровенничает.
- Не могу поверить. Соня такая простая, искренняя, бесхитростная девочка. Она не могла бы долго скрывать что-то, даже если бы захотела!
- Ты её муж Мариану. Пойми, у вас совсем другие отношения. А я для моей сестры практически незнакомец. До 18 лет она знала только, что у неё есть старший брат, который ещё до её рождения уехал в Баию и порвал связи с семьёй. Ну, может быть, видела мои фотографии двадцатилетней давности. Когда погибли отец и мачеха, Соне пришлось перебраться жить ко мне, но ты не находишь, что было уже поздновато для возникновения настоящей близости, тем более при нашей разнице в возрасте?
Семейные фотографии… Отец, раскаявшийся, пусть и не сразу, в том, как он отреагировал на внезапное решение Флавиу, всё бросить и переселиться в Порту-дус-Милагрес, прислал ему первое письмо, спустя 5 лет, после их, казалось бы, окончательного разрыва. Флавиу долгое время не отвечал на эти редкие, повторявшиеся примерно два раза в год, попытки принести запоздалые извинения, но в итоге сдался. Отчаяние, сквозившее в обычных словах складывавшихся в рассказы о семейных новостях (семьи, которая не имела к нему ни малейшего отношения), общих друзьях и знакомых, делах в адвокатской конторе принадлежавшей отцу, оказалось слишком тяжёлым бременем. Проще было, преодолев обиду, выжать из себя несколько сухих, коротких предложений. Чем он следующие 13 лет и занимался. Всего лишь компромисс с совестью, о перемирии, с его стороны, и речи не шло, но Антониу Морейру, похоже, до последнего дня надеялся, что этот ненадёжный мостик перекинутый между ними обещает, хотя бы в неопределённом будущем, возрождение дружбы отца и сына, когда-то разрушенной их взаимным эгоизмом.
Флавиу точно знал, этого никогда не произойдёт. Он навсегда оторвался от прошлой жизни и хотел оставаться тем, кем сейчас: состоявшимся, преуспевающим мужчиной, живущим так, как ему нравится. Даже его одиночество было осознанным выбором зрелого человека и, если и был кто-то, кого он хотел впустить в свою жизнь, то уж никак не отец, совсем не знавший нынешнего Флавиу. Поэтому, не придавая их переписке особого значения, он почти ничего не рассказывал о себе, и не считал нужным вкладывать в конверт фотографии, но не мог помешать отцу, делать это.
На снимках, обязательно приходивших в каждом письме, отец всегда был с Сесилией, своей второй женой и, между прочим, ровесницей Флавиу. Кукольно-красивая мачеха, загорелый, моложавый и подтянутый отец и, иногда с ними, иногда отдельно, хорошенькая, золотоволосая девочка, с задорным взглядом, его сводная сестра Соня. Эти письма и карточки давно исчезли, но её фотографии – от 4, до 17 – он почему-то сохранил.
Пять лет назад – Флавиу тогда зашёл к Паэсам, на чашку кофе – Дебора, жена Мариану, заметила одну из них у него в бумажнике и попросила показать. Флавиу немного смутился, но хозяйка, сделав вид, что не заметила этого, протянула руку и взяла снимок.
- Кто эта очаровательная девушка? Мариану, посмотри, - она повернулась к мужу, - твой друг пытался скрыть от нас свою новую даму сердца!
- Дебора, не шути так, – Мариану снисходительно улыбнулся, - Она ещё ребёнок.
- Ребёнок? Ох уж эти мне женатые мужчины! – сеньора Паэс в притворном возмущении воздела руки, - Запомните, Флавиу, оставайтесь свободным как можно дольше, иначе забота любящей супруги, халат и домашние тапочки, превратят вас в такого же слепца. Нет, мой дорогой, – в её голосе прозвучали глубокие грудные интонации, глаза устремлённые на фотографию больше не смеялись, - это женщина и она достойна любви. Не правда ли? – она с вопросительной полуулыбкой перевела взгляд на Флавиу, возвращаясь к тону непринуждённой светской беседы.
Мариану, которого забавлял этот разговор, ждал, что ответит приятель на выпад Деборы.
- Это моя сестра, - мужчина тоже улыбнулся и, отпив глоток кофе, поставил чашечку на столик, - она живёт в Рио с родителями. И, кстати, ей только 15.
- Мне показалось, она выглядит старше, - Дебора вернула ему карточку, - Но, всё равно, очень красивая девочка. Если бы она жила в Порту-дус-Милагрес, они с Изабелиньей могли подружиться. Вы, наверное, обожаете её.
Флавиу развёл руками.
- Я никогда не встречался с Соней. Уже много лет мы с отцом почти не общаемся, и у меня нет желания что-то менять.
Сеньора Паэс не дала, возникшей было паузе сгуститься в неловкое молчание:
- Как вовремя вы заговорили о переменах! Я едва не забыла рассказать, о наших грандиозных планах. Мариану… - она посмотрела на мужа, приглашая его поделиться новостью. Тот с готовностью поддержал её манёвр:
- Мы с Деборой решили перестроить террасу. Теперь наши гости смогут любоваться видом на океан.
- Надеюсь, я первый, в списке приглашённых?
- … я ведь впервые увидел её на той фотографии. – Флавиу неожиданно понял, что уже давно не вслушивается в рассуждения друга, полностью погрузившись в воспоминания. Порадовавшись, что Мариану ничего не заметил, он сосредоточился, пытаясь восполнить пробел и не ляпнуть в ответ что-нибудь неподходящее. – Она была в школьной форме, стояла на фоне деревьев – такая весёлая, кокетливая. Разве мог я тогда представить… - он покачал головой.
- Жизнь иногда совершает непредсказуемые повороты. Я тоже не думал, что когда-нибудь познакомлюсь с сестрой. Но… всё вышло, как вышло и ты вряд ли в проигрыше.
- У меня старомодное воспитание, - Мариану усмехнулся, - Новый брак, всего через год после смерти жены, это почти неприлично. И всё же я не жалею. Не знаю, чем я заслужил такое счастье, но со мной рядом женщина, о которой можно только мечтать: ласковая, нежная, любящая, такая же какой была Дебора. И в то же время Соня ещё совсем девочка – юное, невинное существо. Для мужчины моих лет, который знает жизнь, и через многое прошёл, это просто подарок судьбы. Ей богу, я считал бы себя счастливейшим человеком…
- Если бы не Леонарду и Изабел, - закончил за него собеседник.
- Они боготворили мать. Дебора была удивительной женщиной, я не знаю никого, кто бы не любил и не восхищался ею, что же говорить о детях, которым она посвятила жизнь.
- Твоя жена была прекрасной матерью, - согласился Флавиу, - и при этом, даже здесь, в провинциальной глуши, оставалась светской дамой, как будто и не уезжала из Рио.
- В Рио она приехала со мной, уже после свадьбы. Дебора выросла в Сан-Паулу, мы познакомились на приёме у Толеду. – На лице Мариану появилась мечтательная улыбка. – Изысканность, утончённость, обаяние, ум – я был сражён наповал. Ни разу за все годы, что мы были женаты, мне не пришлось пожалеть о своём выборе. Любовь заполняла нашу жизнь. Когда Дебора умерла, я мог поклясться, что больше не женюсь и уж точно не полюблю другую. Но произошло чудо. Я не предаю её память, просто не хочу отказываться от ещё одного шанса, стать счастливым.
Флавиу со смехом протянул руку, скрывая неловкость, вызванную такими излияниями:
- Осторожнее, приятель! Завтра ты будешь меня ненавидеть!
Тот рассеянно отмахнулся:
- О чём ты? Мы слишком давно друг друга знаем. Извини, я, пожалуй, пойду. Изабелинью и Соню нельзя надолго оставлять вдвоём.
- Всё нормально. Мы действительно немного засиделись, но, по крайней мере, ты пришёл в себя.
- Увидимся в понедельник. Нужно обговорить ещё один вопрос, а сейчас я даже думать не хочу о делах.
- Вполне тебя понимаю, - Флавиу снова улыбнулся широченной улыбкой чеширского кота, очень тепло и искренне, - Я подъеду в твой офис, к 10 утра. А что до остального – желаю удачи!
- Она мне пригодится.
Приятели распрощались, и Мариану направился к выходу, Флавиу следил за ним взглядом, пока он не скрылся за дверью ресторана, затем раскурил ещё одну сигару, сегодня ему некуда было спешить.
«До какой же степени можно заблуждаться по поводу человека, с которым прожил столько лет! Мариану, дружище, ТЫ СОВСЕМ НЕ ЗНАЛ СВОЮ ЖЕНУ. И, поверь, я тебя за это не упрекаю – понять, что собой представляла Дебора Алмейда де Паэс, можно было лишь, если она сама этого хотела. Не удивительно, что они с Изабелиньей были так близки: девочка её копия – жестокая, распущенная, высокомерная, лживая – только материнский ум, к сожалению, не унаследовала».
Флавиу иронично скривил губы. После Деборы он старался избегать умных, независимых женщин, но не всегда всё складывается так, как планируешь. В итоге, сейчас он оказался втянут даже в более опасную ситуацию, и если не проявлять максимальную осторожность… Лучше не думать, чем это может закончиться. Что за проклятая способность, увязать в отношениях, которые вообще не должны были начинаться? Ведь всё было так очевидно с самого начала, и предугадать возможные последствия тоже не составляло труда. Остановиться бы, пока не поздно, для секса ему вполне хватает девочек доны Белы, но в последние годы Флавиу предпочитал плыть по течению, надеясь, что как-нибудь обойдётся. Он стал слишком вялым, чтобы принимать серьёзные решения. Хорошо, что бывают такие моменты, как этот, когда удаётся отрешённым взглядом окинуть настоящее и прошлое, не испытав ни раздражения, ни грусти. Мужчина медленно провёл указательным пальцем по салфетке, тщательно вырисовывая две, никому кроме него не видимые, буквы.
- Что-нибудь ещё, сеньор Морейру?
Звонкий, как колокольчик голос, внезапно прозвучавший над ухом, заставил его вздрогнуть. Подняв глаза, Флавиу встретил насмешливый взгляд хозяйки «Поцелуя», доны Клаудии. «Интересно, она давно здесь стоит?» мелькнуло у него в голове.
- Благодарю, но я на сегодня закончил. Только сигару докурю, если позволите.
Женщина высоко подняла брови:
- Что за вопрос? Можете сидеть сколько угодно, никто вас не гонит.
- Завтра состоится благотворительный базар в помощь детям из малоимущих семей. Я получил приглашение, но не увидел там вашей подписи. Откуда такое безразличие к судьбе несчастных малюток?
- Комитет дам-благотворительниц? Избави боже! Я не участвую в подобных представлениях.
- Признаюсь, мне тоже больше по вкусу спектакли другого содержания.
Тонкие губы доны Клаудии раздвинулись в улыбке означавшей: «В этом мы похожи». Ещё раз, скользнув по его лицу острым, проницательным взглядом, она больше ничего не добавив, направилась к своему обычному месту в зале, откуда удобно было наблюдать за всем, что происходило в ресторане. Флавиу смотрел ей вслед, как всегда отмечая отличную фигуру, тонкую талию, грациозные стремительные движения, спадающие до плеч роскошные волосы, цвета воронова крыла. В его взгляде было восхищение, без малейшего намёка на желание. Слишком умна, слишком цинична, слишком немолода. Опасное сочетание для человека, который не хочет запутаться больше, чем уже есть. К счастью он её тоже не интересует.
Сколько же ей на самом деле лет? За сорок? Около шестидесяти? Она почти не изменилась, за те годы, что живёт здесь. И при бесспорной привлекательности, так ни с кем и не сошлась, хотя бы ненадолго. Не женщина, а тайна, которую, может быть, не стоит разгадывать. Как это говорят? Для человека, сбежавшего от своего прошлого, время останавливается.
***
«Вот, пожалуйста, ещё один постоянный клиент пожаловал» – подумал Бабау, глядя на входящего в бар Рудолфу Аугусту Проэнса де Ассунсао, превратившегося за прошедшие годы в почти точную копию своего отца сеньора Освалду. Мужчины обменялись рукопожатием и крупье Центра ночных развлечений, на правах старого знакомого, занял место у стойки, поближе к хозяину. Бабау отметил, что выглядит он неважно – помятое лицо, мешки под глазами. Что ж, образ жизни даёт о себе знать.
- Трудная ночь, сеньор Рудолфу?
- Нет, всё как обычно. Виски, пожалуйста.
- Сейчас не сезон для приезжих, - кивнул Бабау, наливая в стакан золотистую жидкость, - вот весной и летом, когда будет наплыв туристов, вы развернётесь.
- Ну, среди местных тоже есть любители высоких ставок. Это затишье, видимость, дядюшка Бабау, вопрос нескольких дней, а может и часов. Вы не слышали? – в гостинице, остановился коммерсант из Рио. Чутьё подсказывает мне, что сегодня вечером он будет нашим гостем. Такие почти всегда играют по крупному. И, если я не перепутал числа, следует ожидать также дону Марину.
- Непревзойдённую госпожу рулетки? – хозяин «Звёздного маяка» присвистнул.
- Да, нашу загадочную миллионершу. Чёрт! С такими деньгами она могла бы отправиться играть в казино Монте-Карло. Что за удовольствие жить затворницей?
- Я бы не стал её так называть. Дона Марина настоящая дама, желанная гостья в лучших домах нашего города, поклонница азартных игр к тому же, - Бабау одобрительно хмыкнул, - Но в одном вы правы, с того дня, как она здесь поселилась, эта женщина ни разу не выезжала за пределы Порту-дус-Милагрес. А ведь лет прошло немало.
- 15, я это хорошо помню. Она приехала сюда месяца через два после Клаудии Фрейташ.
«Гм. Почему бы не сказать иначе – «за год до Терезы Ранжел»? Я-то знаю, в чём тут причина, парень, но раз ты сам не хочешь об этом говорить, так и быть, прикинусь, что ничего не понял».
Старик открыл, было, рот, но в этот момент вошёл ещё один
посетитель, точнее посетительница, и он решил промолчать.
- Добрый день, дядюшка Бабау, - весело поздоровалась Ана Клара, - здравствуйте, Рудолфу. Ужасно глупо получилось – мне нужно позвонить, а мобильник разрядился. Я могу поставить его на подзарядку и выпить чего-нибудь прохладительного?
- Минуту терпения, - хозяин взял у неё телефон и скрылся в
подсобке.
Ана Клара присела к столику у окна, в ожидании задумчиво барабаня по нему пальцами. Вернувшийся Бабау, наполнил стакан, и сам отнёс его клиентке.
- Напиток из мангабы, для сеньориты.
- Мой любимый, - улыбнулась девушка, - я наверное задержусь у вас, хочу переждать жару.
***
Марина Лафайет нервно, что для неё было совсем нетипично, мерила шагами комнату из угла в угол. Поняв, что вот-вот перестанет контролировать ситуацию, она заставила себя опуститься на диван, и попыталась успокоиться. Сузана, её приходящая горничная, три часа назад ушла из дома по поручению хозяйки и должна была бы уже вернуться. Неглупая, наблюдательная, но патологически любопытная и обожающая посплетничать женщина, была идеальна для выполнения той работы, за которую, даже не догадываясь об этом, на самом деле получала деньги в конце каждого месяца. Марину не беспокоило, что служанка пересказывающая ей все мало-мальски важные новости, точно так же обсуждает её, с друзьями и знакомыми – она в своей жизни не раз обводила вокруг пальца людей куда умнее и опасней чем Сузана. Прислуга была уверена, что давно её «раскусила» и не слишком совала нос в дела Марины. Кроме того, она ценила хозяйку за то, что та всегда внимательно и с интересом слушала её рассказы и даже не считала ниже своего достоинства расспрашивать о подробностях. Создавая и укрепляя в сознании горничной эти иллюзии, Марина ещё не предполагала, как всё это пригодится ей со временем.
Но где же она, в конце концов! Женщина яростным движением крутанула пуговицу на дорогом, безукоризненного покроя пиджаке, едва не оторвав её, и встряхнула коротко стриженными каштановыми волосами. Почему именно сегодня, когда ей так необходимо получить информацию?!
***
Ана Клара неторопливо шла по узкой освещённой предзакатным солнцем тропинке, на которую отбрасывал длинные тени обступивший её с двух сторон кустарник. Тропка обрывалась внезапно, без предупреждения переходя в морской берег, и у самого её конца, справа, скрытая от посторонних глаз зарослями, стояла сильно обветшавшая постройка, известная в Порту-дус-Милагрес, как хижина на Берегу Любви. Девушка вошла внутрь, плотно прикрыла за собой дверь и огляделась, как будто заново узнавая давно знакомое место.
… Примерно через час дверь снова распахнулась. Ана Клара, совершенно голая, с улыбкой обернулась навстречу вошедшему.
|
